***

Они прибывали на последнем корабле, с которого на пристань в числе первых ступил Халик в своем белом с алым бурнусе. Острон и Сунгай стояли на причале, приветствуя его; джейфар почти сразу увел слугу Мубаррада прочь, что-то докладывая ему, а Острон дождался, когда по сходням сбежит Сафир.

Ему хотелось поймать ее за руки и обнять, но выражение ее лица было строгим, и она подошла к нему, вскидывая правую ладонь.

-- Последний джунган лучников прибыл, командир, -- сказала она. -- Ждем приказов.

-- Для вас готовы шатры в восточной части лагеря, -- ответил Острон, -- следуйте за мной.

Сгорая от нетерпения, он шел по улицам ахада, и Сафир вышагивала по его правую руку; за ними растянулись цепочкой лучники в белых плащах.

-- Эту ночь мы еще проведем на берегу, -- сообщил он, -- а завтра утром войско выступает. Больше ждать нечего.

-- Хорошо, -- негромко произнесла она. Бесконечные шатры простирались по обе стороны; Острон прошел знакомой дорогой до самой окраины лагеря, где последний отряд лучников уже поджидала Сумайя, возглавлявшая тысячу.

-- Мой шатер у самой окраины ахада, -- почти прошептал Острон, коснувшись руки Сафир. -- Рядом с красным знаменем.

Она кивнула; он с сожалением оставил их и пошел назад, искать Сунгая и Халика.

Огромную фигуру слуги Мубаррада, впрочем, найти было несложно. Они о чем-то разговаривали с Усманом, но когда Острон подошел к ним, уже закончили.

-- Ага, -- сказал Халик, оглядываясь на него. -- Вижу, все у вас в порядке. Завтра выступаем на рассвете, Острон.

Парень бросил взгляд на юг и поежился.

-- Ты не волнуешься, Халик?

Великан пожал плечами.

-- Волнуюсь?.. Не знаю, как и ответить тебе на это. Пожалуй, да. От нашего похода зависит будущее стены Эль Хайрана. И... никто не может быть уверен, победим ли мы.

-- Но нас так много, -- удивился Острон. -- И Сунгай говорит, что дорога выглядит безопасной. И... ну, в общем, у нас есть я.

Халик улыбнулся и похлопал его по плечу.

-- Ты прав, Острон. И у нас есть ты. И я верю, что ты не подведешь.