-- Но ты хочешь идти с нами.

Их глаза встретились. Алебастр против мякоти киви; какое-то время царила пронзительная тишина.

-- У меня есть... полезные умения, -- наконец сказал человек в сером плаще. -- Не говоря уже о том, что больше я не буду мешать тебе использовать твое пламя, нари.

-- Смешно, -- резко сказал Сунгай. -- Всем прекрасно известно, что с той стороны дороги назад нет. Если ты безумец, то ничто не вернет тебя обратно. Острон, я считаю, уж лучше отпустить его на все четыре стороны, но никак нельзя позволять ему идти с нами.

Острон тем временем окончательно убрал ятаганы в ножны; в следующий момент вокруг белоглазого вспыхнула стена огня. Сквозь языки темно-оранжевого пламени было видно его бледное лицо, но белоглазый даже рук из карманов не достал, так и остался стоять. Он мог бы потушить это пламя одной силой мысли, Острон знал это.

-- Он пойдет с нами, -- произнес Острон. Среди остальных возникло движение; но никто не сказал ни слова. -- Заодно его присутствие поможет нам всегда оставаться начеку. И никто не говорил, что мы будем доверять ему, Сунгай.

-- ...Как знаешь, -- вздохнул тот.

***

Тот день был едва ли не самым напряженным за все время их пути. Перечить Острону никто не стал, хотя на белоглазого, который вывел из зарослей горады верблюда и с невозмутимым видом поехал следом за ними, то и дело косились. Никто не желал находиться рядом с безумцем, и все утро они ехали в гробовой тишине, пока наконец Абу Кабил и Анвар, позабывшись, снова не завели разговор. Надо сказать, все это время белоглазый держался с завидным достоинством: несмотря на недоброжелательные взгляды остальных, он сохранял каменное выражение лица и глядел только перед собой. Из-за того, что люди сторонились его, рано или поздно он поравнялся с Остроном, ехавшим в самом конце отряда.

Острон на него не смотрел, хотя присутствие белоглазого ощущал постоянно; не самое приятное ощущение, что и говорить. Проверять, может ли он использовать Дар, больше не было смысла, хотя он был уверен, что остальные не доверяют белоглазому, сам Острон отчего-то ни секунды не сомневался в том, что тот не солгал.

Солнце близилось к зениту, и Сунгай впереди уже начал присматривать место для дневной стоянки, когда Острон вполголоса спросил:

-- И все-таки почему ты решил присоединиться?

-- Я сказал, -- отозвался белоглазый. -- Если рассуждать логически, Асвад не может одержать победу. В конце концов, он один, а ваших богов -- шестеро. К тому же, я знаю, как обстоят дела в Талла, -- его тонкие губы снова растянулись в неестественной усмешке. -- Вы наверняка опасаетесь долгаров и иных каких слуг Асвада, но это зря. Мариды были первыми и появились давно, но долгары и тем более я -- совсем другое дело. На службе Асвада всего четыре долгара, -- теперь три. Конечно, все они дадут потомство, но не все новые детеныши будут одарены, да и пока они вырастут, пройдет время.