-- Ниаматулла, -- сказал Сунгай. -- Ты еще слышишь нас?

-- Поздно, -- угрюмо отозвался вместо него Абу Кабил. -- Взгляните в его глаза.

Ханса заставил его поднять голову; теперь все могли видеть.

-- Во имя Мубаррада, -- прошептал Острон. Внутри него что-то съежилось от этого взгляда. -- Улла?

-- Все к этому шло, -- мрачно произнес джейфар, убирая ятаган. -- Ханса, держи его... боги милосердные, что же нам делать с ним.

-- Может, он еще придет в себя?..

-- Острон, ты же видел...

-- Он пытался убить тебя.

-- Одно дело -- казнить совершенно незнакомого человека, -- прошептал Острон, опустил голову. -- И совсем другое -- оборвать жизнь друга...

-- Может, есть другой выход, -- без особой надежды в голосе сказала Лейла.

-- Какой выход? Вечно держать его взаперти? И кто рискнет караулить безумца?..

Улла на какое-то время замер и стоял почти неподвижно; Ханса обменивался взглядами с Лейлой и пропустил новый неожиданный удар под дых, невольно выпустил руки Уллы и согнулся пополам. Маарри мгновенно рванул вперед, выхватив кинжал, заткнутый за пояс; Острон только успел вскинуться.

Темные бешеные глаза были так близко, что он видел в них свое собственное отражение.

Острие кинжала коснулось его груди, но даже не кольнуло, медленно сползло вниз. Улла остановился. Острон в замешательстве смотрел в лицо друга, еще не понимая, что произошло.

Ледяное острие скимитара медленно убралось из чужой плоти с тихим всхлипом. Брызнула кровь, намочила светлую ткань рубахи.

-- Не теряй бдительности, мальчишка, -- глухо сказал нахуда Дагман.

Он молча смотрел, как человеческое тело оседает в песок. Моряк стряхнул кровь с клинка, убрал скимитар за пояс.

По его темному лицу скользнул огненный свет.

Фарсанг семнадцатый