-- В атаку! -- кричал высокий беловолосый человек, скакавший на лошади впереди всех, и в груди у Острона радостно екнуло: он узнал в этом человеке Муджаледа.

Фарсанг двадцать третий

Бежево-песочные стены домов Ангура встречали их и были нисколько не изменившимися за прошедшее время, но что изменилось, так это лица жителей; хотя при виде отряда Одаренных, ехавшего в сопровождении только что вернувшихся с битвы лучших мечников Муджаледа, чьи доспехи были покрыты кровью врага, на лицах вспыхивала надежда, и многие кричали с радостью, все же было заметно, что город переживает не лучшие времена.

Подозрение поселилось в сердцах жителей города, заставив их смотреть друг на друга с опаской.

Муджалед, сильно похудевший, но по-прежнему державшийся прямо и уверенно, провел Одаренных в Эль Каф, вызвав у Острона удивление. Заметил это и негромко пояснил:

-- Старейшины Ангура давно уж уступили Эль Каф мне, объявив меня во всеуслышание главнокомандующим стражи Эль Хайрана... хотя, пожалуй, это название несколько устарело. Сейчас там располагаются люди, помощь которых мне может потребоваться в любой момент. Думаю, будет только правильно, если сами Одаренные также остановятся в сердце города...

-- Появилась еще одна стража, -- усмехнулся Абу Кабил, шедший сразу позади них. -- Северная, как они себя называют. Эти ребята патрулируют Саид на севере, как можно догадаться, и сопровождают беженцев в горы Халла, к китабам.

-- ...Хорошо, -- не сразу отозвался Муджалед, осмыслил услышанное. -- Я делаю все, что могу, но я всего лишь человек.

-- Что с прибрежными селениями? -- спросил его Острон. -- Все люди добрались сюда?

-- Да, но здесь места не хватает, -- пояснил командир. -- Мы переправляем, кого можем, в Набул на западе, нахуды, чьи корабли раньше ходили туда, говорят, что там поспокойнее, да и город тоже неплохо укреплен еще с давних времен.

-- Набул, -- пробормотал Острон. Набул, вотчина прославленного Одаренного Ансари, который после блистательной победы в Эль Габра единственный из героев вернулся домой и жил еще долгое время на своей родине; город, укрепленный еще в его эпоху, назвали в его честь.

Острон... Эль Масуди хорошо знал Набула, красивого золотоволосого юношу, чье жизнелюбие ничто не было в состоянии угасить.

-- Каким образом одержимые перебрались через Харрод? -- спросил Сунгай, шедший с другой стороны; они поднялись по длинной лестнице и наконец оказались на площади перед Эль Кафом, чей купол блистал на солнце. -- Птицы лишь сообщили мне, что на северном берегу их вдруг стало очень много.