По толпе проктэррианцев прошла хаотичная волна, а потом началось светопреставление.

Мне доводилось видеть множество драк. В легионе мы часто устраивали бои для руководящего состава, но такой красоты я не наблюдала даже на показательных выступлениях профессионалов.

Нет, это был не мордобой — это было искусство. Воплощенная в движении дикая, первобытная мужская грация.

Не знаю, как называлась национальная проктэррианская борьба, но выглядела она просто завораживающе. Забывая дышать, я смотрела на отточенные движения гибких и крепких мужских тел, двигающихся с невероятной скоростью и обладающих молниеносной реакцией.

Немыслимые комбинации ударов, стремительные прогибы, прыжки и повороты, неуловимые подсечки…

Насколько я поняла, смысл действа заключался в том, чтобы сбить противника с ног, а сделать это было не так уж и просто, поскольку, пытаясь удержать равновесие, мужчины крутили сальто, изворачивались и выгибались, проявляя чудеса владения собственным телом.

На эту демонстрацию ловкости, силы и красоты можно было смотреть бесконечно, как смотришь на пожирающий древесину огонь или на льющуюся воду. Но…

Красочное представление испортил внезапно появившийся в зале Торн. Резким движением он сдернул с себя сюртук, сорвал галстук, а потом скользящей тенью врезался в шевелящуюся толпу проктэррианцев.

Он шел сквозь непрестанно движущуюся на него лавину мужчин, словно ледокол по тяжелым льдам, расшвыривая здоровенных представителей сильного пола, как паршивых котят. Кого-то просто хватал за шиворот и небрежно отбрасывал в сторону, кого-то пускал в дальний полет, придавая пинком ускорение, кого-то вырубал мгновенно и безжалостно.

— Мой парень, — подмигнула я перепуганному Дэксу, с гордостью наблюдая за тем, как Райдэк раскладывает по полу пытающихся остановить его проктэррианцев.

На командора внезапно набросились абсолютно все, и это стало их самой большой ошибкой. Синее свечение его позвоночника сейчас просматривалось даже сквозь рубаху и жилет.

Подол моего платья заструился игривыми фалдами, как будто в помещение ворвался ветер с улицы, лицо огладил теплый поток воздуха, вихрем вздымая кудри, а потом чудовищная круговая ударная волна снесла всех навалившихся на Райдэка мужчин.

Лежали все.

А в центре этой свалки стоял злющий, как сатана, Торн и продолжал добивать своих несчастных сородичей свирепым взглядом.

— Амэ, — он гаркнул так, что будь я какой-нибудь несчастной животинкой, описалась бы от страха.

Да твоя, твоя. Все уже поняли. Орать-то чего так?

— Где тебя носит? Почему так долго? — набросилась я на Райдэка, стоило ему повернуться ко мне лицом. Первое правило защиты — это же нападение.