Вокруг все шумели, прицокивали языками, отпускали мне комплименты. Кто-то даже потрогать меня пытался, но все, чего мне сейчас хотелось — это вырваться из окружения мужчин и спрятаться, а потому я облегченно вздохнула, как только услышала летящий по коридору громогласный бас Стэнфорда:

— Что здесь происходит?

Парни расступились, наконец-то освобождая вокруг меня пространство, и…

Кэп остановился так резко, словно в него всадили девятый калибр. Почему-то возникло такое чувство, что еще секунда, и замерший столбом огромный мужчина, рухнет на пол как подкошенный.

Кадык Просто Бога дернулся. Наши глаза встретились, а затем его взгляд начал медленное движение вниз и замер где-то в районе моих ступней, пугая меня своей направленностью.

Господи, что там не так? Может, ему туфли мои не понравились?

— Что за балаган вы здесь устроили? — от рева Стэнфорда у меня зазвенело в ушах.

Парни мгновенно притихли. Умные, вроде Гросса и Мокса, сразу стали тихо двигаться по стеночке к своим каютам, а остальные, недоуменно переглядываясь, начали расходиться, как только кэп заорал:

— Живо все по каютам. Завтра подниму всех в пять утра.

Я тоже хотела под шумок смыться, но Стэнфорд, вдруг плавно перетек вперед, преграждая мне путь.

— Я твой рюкзак к тебе в комнату занесу, — решив отличиться умом и сообразительностью, вякнул Джонс, понимая, что меня явно задерживают «до выяснения обстоятельств».

Молчи, придурок. Кто тебя за язык тянет.

Капитан посмотрел на стоящего со мной рядом Пола, как удав на мартышку, отчего у моего напарника дернулся глаз.

— Ну, я пошел, — нервно кивнул он и свалил со скоростью звука.

Предатель.

— Ты где была? — продолжая смотреть почему-то исключительно на мои туфли, спросил Стэнфорд.

От его голоса у меня кожа покрылась мелкими пупырышками. Сейчас он звучал как-то глухо и подозрительно тихо.

— В опере, — испуганно шагнула я назад, стоило мужчине поднять на меня глаза.

В них вспыхнуло что-то дьявольское — какой-то огненный коктейль чувств, просто непостижимый для моего понимания.

— С кем? — вкрадчиво, словно змей-искуситель, поинтересовался он.