— Знаешь… я всё не находил времени спросить: что у тебя с глазом?

— А? — не сразу поняла его девушка. — Нет, ничего страшного. С ним такое бывает, когда я от эмоционального или нервного перенапряжения обращаюсь к силе Лешей. Сейчас остыну окончательно, и оно пройдёт.

Молодой человек ещё пару секунд наблюдал за тем, как зябко прячущая голову в плечики усталая девичья фигурка колдовала над ранениями, привалившись к стене с таким видом, будто бы вот-вот потеряет сознание и сползёт по ней на холодый асфальт, а затем решительным жестом вновь объединил пилы в мотоцикл, и от души стукнул его колёсами по асфальту. Удар был настолько сильным, что покрывавший улицу лёд обиженно скрипнув, пошёл густой сеткой трещин.

— Вот! — решительно сказал Даркен и похлопал транспорт по сидению. — Я намагичил сюда обогрев. Садись давай, а то мне за тебя холодно!

«Номер один» ещё пару секунд стоял напротив Брони, дожидаясь, когда же та усядется. Просто на случай, если девушке потребуется рука помощи, коль она уже с трудом держится на ногах. Однако синеглазая занудка сумела справиться с задачей без вмешательства сюзерена, и тот, тяжело вздохнув, включил микрофон.

— Ёжик сове. Мы догнали Сковронского… пришлите кого-нибудь с веником и совочком, чтобы доставил предателя к месту пленения.

2.

Тюремные камеры в поместье Маллоев поражали своим комфортом. Право слово, Даркен в своей прошлой жизни порой деньги платил за ночёвку в местах, заметно менее уютных. Однако, есть разница между добровольным пребыванием где-либо простолюдина и пленением благородного. Последний вполне себе мог поднагадить недостаточно гостеприимным хозяевам куда как сильней, нежели просто поставить половину звёздочки в приложении для мобилки.

Оттого и тюремные камеры для шляхты куда больше напоминали гостиничные номера, и даже решётки на окнах были интегрированы в интерьер столь удачно, что ни у кого не возникало даже мысли о том, что они нацелены на сдерживание от побега пленников, а не на защиту последних от преступной челяди.

Однако слечне Сковронской Даркен решил отказать в удобстве и комфорте. Её правую, пригодную для колдовства руку усекли. Окна покоев велено было заколотить, света в помещении не включать. Благо последнее являлось проблемой только для человеческих глаз, но не для видеокамер, сконструированных таким образом, чтобы и в полной темноте имелась возможность наблюдать за поведением недобровольных гостей дома Маллоев.

Так что, когда дверь распахнулась, явив очам пленницы силуэт «номера один» в обрамлении лучей электрического света, та была вынуждена зажмуриться и отвернуться, не в силах выносить нечто столь болезненно яркое. Оттого девушка и упустила момент, когда её схватили за волосы, рывком подняли, словно оплошавшего котёнка, не дав даже найти ногами опоры, а затем от души приложили лицом о стену.