— Ну-у-у-у, и это тоже, — виновато развёл руками малец. — Но официальная причина моего военного похода на школьное хулиганьё будет, само собой, куда как возвышенней: я ведь собираюсь стать некромагом. А там слабаки и трусы не нужны. Не говоря уже о том, что мне бы хотелось когда-нибудь превзойти тебя.

— Выходка? — весёлая улыбка не сходила с губ сестрицы. — Совсем, как в фильмах про стрит-дэнс. На этом ты собираешься строить свою репутацию? Какой тип запугивания это будет? Гнев злобной обезьяны или молчаливая холодная волчья злоба?

Лёва недовольно прищурился.

— Почему, когда ты так говоришь, у меня появляется чувство, будто бы я делаю что-то неправильно?

Броня пожала плечами.

— Быть может, потому что ты привык к тому, что злоба и гнев демонизируются?

— Ну, да, — парень повторил жест некромагички. — Это же один из смертных грехов. По христианству, я имею в виду. Да и в Форгерии гнев считается атрибутом хаоса.

— Кому нужна гневная челядь? — отмахнулась небрежно синеглазка. — Она не нужна ни шляхте, ни другой челяди. Но что касается дворянства? Нужен ли кому гневный дворянин?

Мальчуган поднял палец к потолку.

— Сюзерену. Чтобы спускать на врагов вассала, роняющего пенную слюну бешенства из оскаленной пасти. Иными словами, ты хочешь сказать, что я всё делаю правильно? — с надеждой посмотрел Лёва на родственницу. — Можешь начать говорить в стиле робота? «Одобрение: ты строишь грозную репутацию?» У тебя так намного понятней выйдет.

— Наблюдение: ты строишь грозную репутацию. Одобрение: грозная репутация необходима некромагу. Уточнение: какой тип грозной репутации ты будешь строить?

Братец рассмеялся.

— Надеюсь, такой стиль речи войдёт тебе в привычку? Но… я не знаю, — честно ответил паренёк. — В смысле, в этот раз я вне всякого сомнения буду испытывать особое удовольствие, разнося куском арматуры кости обидчиков. Степень моего злорадства будет сложно переоценить. Возможно я даже буду злобно хохотать. И смех сей будет искренним.

Взгляд Брони был разом задумчивым и лукавым.

— В каком-то смысле я тебе завидую. Мне так и не довелось распробовать сладкого вкуса мести.

— А Сковронский? — удивился Лёва.

— А что Сковронский? К тому времени, как он меня обидел, моё сердце обросло крепкой бронёй безразличия. Не могу сказать точно, какие чувства меня объяли в Коваче, но сегодня мне было всё равно. Лишь немного облегчения от того, что я на время исключила опасного противника из игры.

Синие очи закатились в задумчивости.

— Хотя, возможно, мне придётся вновь с ним столкнуться завтра. Если у Ганнибала есть ресурсы, он вполне может возродить подручного. А цикл восстановления у него будет примерно соответствовать циклу моего отдыха и подготовки удара.