— Ганнибал? — навострил ушки младший брат, даже слегка приподнимаясь.

— Не бери в голову. Работа, — небрежно отмахнулась сестрица. — Сейчас мы ведь о твоём будущем говорим? О будущем, в котором ты предстанешь, как взрывоопасная гневная сила?

— Ниша хладнокровного зла воздающего уже занята, — развёл руками Лёва. — Если я буду копировать тебя, то затеряюсь. Маркетинг решает. Необходимо создать запоминающийся образ. Придумаю какой-то план и буду его придерживаться. Хотя, сказать честно, я ещё не уверен, что всё будет именно так.

Паренёк задумался.

— Есть, всё же, разница между местью кому-то, кого я искренне, всеми фибрами души ненавижу, и дальнейшей деятельностью, когда на пути моём будут вставать люди, к которым у меня даже не факт, что будет иметься личная неприязнь.

— Не убрать потенциального противника, когда у тебя имеется такая возможность — это политическая недальновидность, — напомнила Броня.

— Зна-а-а-аю, — протянул братец. — Чай не дурак. В смысле, дурак, конечно же, но не настолько. Но у меня не имеется достаточного опыта, чтобы так с ходу понять, какой именно образ мне будет больше идти.

— А чем ты вдохновляешься? — поинтересовалась некромагичка.

— Слешерами.

— Слешерами?

Лёва кивнул.

— Да, слешерами. Понимаю, что разумней было бы вдохновляться трактатом «Государь» и тому подобными работами. Но это сложно. Мне ближе точка зрения Руссо: все люди изначально няшки, и лишь квартирный вопрос испортил их. Поэтому вместо того, чтобы напитываться мрачными идеями, я предпочту напитываться резкой смачной сочной брутальностью визуальных образов.

Братишка вскочил с места и развёл руки в стороны.

— Неостановимая мощь Пулона! Шутеечки и кровожадная изобретательность Крюгера!

— Предпочитаешь личный контакт с жертвами? — изогнула бровь синеглазка.

— По крайней мере, на этот раз, — кивнул Лёва и медленно обернулся через плечо. — Мне не нужно скрываться. Те, кого я собираюсь убить, ведь являются твоими подданными. По закону мне держать ответ пред тобой, а не перед кем-то ещё.

— Ты собираешься их убить? — тихо и спокойно спросила Лешая.

Паренёк несколько секунд молчал, а затем его подбородок на секунду опустился вниз.

— Да. По крайней мере, некоторых. Мне не хватит холодности искалечить их и оставить жить. Морально проще поддаться импульсу, рождающемуся в груди, и забить обидчиков на смерть, наслаждаясь блюдом правосудия под соусом из личных обид. Но обреку на смерть я не всех, — во взгляде Лёвы не было ярости и гнева, лишь грустная задумчивость. — Большинству, скорее, переломаю кости или ещё как-то побью. Пусть лечатся себе и возвращаются к нормальной жизни. Кое-кого вообще придётся навестить больше не из личной неприязни, а для порядка. Потому что некромагу нельзя оставлять в прошлом эпизодов, которые могли бы указывать на то, что ему можно перейти дорогу и остаться при этом невредимым.