Я с трудом увернулся от дорогого предмета, который следом за бокалом разбился о мраморную плитку на полу. На миг мне стало неуютно и как-то не по себе. Ярость Серсеи просто ошеломляла в своем неистовстве и безумстве.

Она вытянула вперед руки и растопырила пальцы, словно хищная птица. На поясе у меня висел кинжал, но обнажать его было бы явно неправильно.

Она попробовала вцепиться в мое лицо. Я почувствовал, как ее ногти содрали кожу со щеки и потекла кровь. Перехватив ее руки, я прижал их к телу, зашел со спины и постарался удержать ее.

– Ты сволочь, подлец и свинья, – она принялась орать и начала лягаться. Ее крик разносился на весь Красный замок – представляю, как сейчас весело слугам и рыцарям. Сегодня перед сном им будет что обсудить!

Несколько раз я встряхнул ее так, что лязгнули зубы, а потом откинул обратно на кушетку, надеясь, что она немного придет в себя. Серсея мигом развернулась и с бешенством уставилась на меня.

– Советую успокоиться, – я зафиксировал на ней указательный палец. – И советую сделать то, что приказывает король. Если завтра после обеда ты все еще будешь в Красном замке, то клянусь Семерыми, я запру тебя в той самой башне, которую ты хотела поджечь. И ты станешь королевой-под-стражей.

Говоря так, я имел в виду исторические прецеденты, которые происходили еще до появления в Вестеросе Таргариенов. В книгах я нашел упоминания, что иногда тот или иной король, у которого погибал отец, и чья мать начинала выполнять обязанности регента до его совершеннолетия, рано или поздно начинал бороться с ней за власть. Чаще всего такие случаи заканчивались почетным изгнанием в один из замков, либо, когда случай был совсем безнадежным, таких королев запирали в башне, где они и проводили остаток своих дней. Как в тот момент я понимал своих предшественников!

– Ты не посмеешь поступить так с королевой и собственной матерью! Да и Джейме тебе этого не позволит, неблагодарная ты скотина! Ты знаешь, сколько я всего для тебя сделала? – мои слова нисколько не напугали Серсею, все стало еще хуже.

И не будь я так уверен в поддержке Джейме, Кивана, Тириона, Тиреллов и всех остальных, я бы ни в жизнь не решился на подобный шаг.

Из складок платья Серсея выхватила нож и с криком «ты не мой сын» постаралась до меня добраться. Не придумав ничего лучшего, я решил отступить и сделать так, что между нами оказался большой и тяжелый стол.

Серсея наверняка не хотела убивать меня, своего некогда любимого сына, но уж напугать и поставить на место желала в любом случае. К тому же в состоянии сильного гнева, переходящего в бешенство, большая часть людей не до конца умеет контролировать свои действия и зачастую не может остановиться. Она выла и рычала, как настоящая львица. Грубая, площадная ругань безостановочно срывалась с ее прекрасных губ.