Смотреть на это было и грустно, и досадно.

Клянусь Святым именем Господним, мы — дети Живого Света! Мы не должны забиваться в ямы, как перепуганная скотина. Это Остров Могущественного, он наш по праву! Враг на свою голову оспа­ривает это право, но, клянусь Великим и Благим Светом, мы не усту­пим ни пяди!

Сказать по правде, мы уступали. Куда ни глянь, нас теснила напол­зающая тьма. Мы уже не верили в свое право и свою способность от­стаивать родной дом. И я видел: если ничто не изменится, отступление превратится в беспорядочное бегство.

Меня поддерживало то, что сама земля не изменилась. Высоко возносился строевой лес, поля, когда их не мешали засеять и убрать, приносили богатый урожай, коровы и овцы давали мясо, кожу, шерсть, в старых римских рудниках по-прежнему добывали олово, свинец и, что важнее, железо для мечей и доспехов.

Да, в этом заключались утешение и поддержка, но здоровое крес­тьянское хозяйство еще никого не сделало храбрецом. Чтобы народ расправил плечи, нужен быстрый, впечатляющий успех — победа на поле боя, которая остановит продвижение варваров. Вот почему мне надо было видеть Аврелия.

В юном орле, который звался этим именем, я угадывал большие задатки. Может, это он станет Верховным королем, которого я ищу, и вернет людям веру.

О, я видел Аврелия издалека — в отблесках пламени, в плошке черной дубовой воды — ив определенной мере знал, что он за чело­век. Но мне надо было встретиться с ним, посидеть, поговорить, что­бы разобраться в его душе. Только тогда я уверюсь, что у Британии есть достойный Верховный король.

Я сознательно объехал стороной свои прежние владения в Диведе — не хотелось портить воспоминания видом недавних перемен. Вне­запно объявиться в тех краях значило поставить тамошних правите­лей, мягко говоря, в неловкое положение. И так весть о моем возвра­щении вскоре достигнет Маридуна (как с восторгом сообщил мне Пеллеас, теперь он зовется Каер Мирддин) и вызовет немалое заме­шательство. К тому же я неточно знал, что мне делать, и собирался принять решение после встречи с Аврелием.

Впрочем, прежде всего я стремился увидеться с матерью. По прав­де сказать, я ни на минуту не переставал думать, какой отклик вызо­вет в Инис Аваллахе мой внезапный приезд. Это место представля­лось мне таким спокойным, таким далеким от мирской суеты, что по­рою думалось: ступив на Остров Яблок, я мгновенно подпаду под его чары и просто займу свое прежнее место. "А, вот и ты, Мерлин, я-то гадала, куда ты запропал ". Как будто я вышел в соседнюю комнату и вернулся мгновение спустя.