Я слышал об этом островном королевстве. На языке бриттов его зовут Инисоедд Эрх — Острова Страха. Теперь я знал, почему.

— Что она там делает?

Король-рыболов устало вздохнул. Тот, кто не испытывал такого раскаяния, не поймет страданий родителя, чей ребенок сбился с пути. Однако он нес свою муку, как пристало королю,— без самооправда­ний и жалости к себе.

— Что делает Моргана, знает только она сама. Впрочем, недавно мы слышали, что она вышла замуж за короля по имени Лот и у них есть дети. Я ничего не знаю ни о нем самом, ни о его злополучном по­томстве, но с севера доходят вести о неописуемых мерзостях и ужа­сах. Разумеется, это ее рук дело, но что она затевает — я угадать не могу.

Я более-менее догадывался, что она затевает.

— Что-нибудь говорят о ее детях?

— Только то, что они живы. Но даже и это неточно... Так, россказ­ни путешественников да неясные слухи.

Моргана, надо отдать ей должное, выучилась терпению. Она вы­жидает, без сомнения, совершенствуясь в своем искусстве и запретной науке древних, набираясь силы и черной мудрости. Вероятно, она по­нимает, что время нанести удар еще не пришло. Вскоре в стране насту­пит хаос — ей только того и нужно. Тут-то она и выступит, и мы — тут обольщаться нечего — это почувствуем.

В этот момент мне стало ясно, что беды Британии нельзя рассма­тривать отдельно от Морганы. Сам факт, что она выбрала в мужья бритта — жители Оркад скорее бритты, чем пикты или ирландцы, — означает, что с нашей последней встречи ее притязания только вырос­ли. Тогда ей было довольно терзать одну-две души, теперь понадоби­лось целое королевство.

Великий Свет, будь крепким щитом Твоим воинам, будь самой сталью в их руках!

Мне приходило в голову воспользоваться провидческой чашей, чтобы узнать, что там затевает Моргана. Как ни мало хотелось мне с

ней встречаться, я мог бы это сделать. Все же мне представлялось, что лучше не привлекать к себе ее внимания. Кто знает, какие силы ей подвластны? Вполне вероятно, она уже проведала, что я вернулся к живым, а нет — Так скоро узнает. Пусть лучше ждет и гадает. Не сто­ит сообщать врагу, где ты и каковы твои силы.

— Послушай меня, Аваллах, — сказал я, — тебе нечего корить се­бя за Моргану. Ты не отвечаешь за ее зло.

— Не отвечаю? — Он скривился, словно во рту у него была какая- то гадость. — Я ее отец, Мерлин. О, чего бы я ни отдал, чтобы... что­бы...

— Чтобы да кабы! Ты сам слышишь, что говоришь? — воскликнул я в сердцах. — Нельзя ничего вернуть!

Дед взглянул на меня с мягким упреком.

— Да, Мерлин, ничего не воротишь, — печально сказал он. — Все свои промахи мы унесем с собою в могилу.