— Я пойду первой, — сказала Магда. — В доме живёт невидимый магический слуга, но я смогу с ним договориться. Ты иди сзади и прикрывай тыл.

— Хорошо, — не стал спорить Геренд. За время знакомства с архимагом тылы он научился прикрывать отменно.

Они осторожно зашли в дом и попали в просторную гостиную.

На стенах и полу ковры с рисунками, несколько шкафов, один валяется на полу, окружённый осколками стекла. У стены напротив входной двери погасший камин, над углями вяло извивается серый дымок. Дверь слева от камина приоткрыта, через неё на пол падает дрожащий свет от множества свечей. Оттуда же доносится голос, вроде бы принадлежащий Бенедикту. Он нараспев произносит слова на неизвестном языке, настолько жуткие, неестественные по звучанию, что волосы встают дыбом.

Похоже, Бенедикт уже не совсем человек, с содроганием подумал Геренд. Это ж какой формы надо иметь язык, глотку и связки, чтобы такую жуть выдавать?

— Это Бенедикт, — уверенно шепнула Магда. — Геренд, я войду в комнату и поговорю с ним! Ты стой пока снаружи, не показывайся ему на глаза!

Бывший вампир молча кивнул. Магда, сглотнув комок, храбро вошла в комнату. Геренд спрятался за дверью, готовый в любой момент прийти на помощь.

Бенедикт стоял в центре комнаты спиной ко входу и держал на вытянутых руках пожелтевший лист пергамента с рунами. Полы его плаща сами по себе развивались, хотя откуда ветер в помещении? Языки огня от сотен свечей неестественно удлинялись и лизали края одежды волшебника, но не обжигали.

— Бенедикт, — позвала Магда, стараясь, чтобы её голос звучал ровно. — Остановись.

Бенедикт словно не слышал её. Жуткие звуки из его рта лились непрерывным потоком, туманя разум Магды, порождая в голове жуткие пугающие образы.

Собрав волю в кулак, Магда прогнала злые чары из головы и во весь голос крикнула:

— Бенеди-и-и-икт!

Волшебник запнулся и умок. Полы его плаща плавно осели, языки пламени съежились до нормальных размеров.

— Бенедикт, — напряжённо произнесла Магда. — Ты меня слышишь? Это я, Магда. Посмотри на меня!

— Не могу… — глухим надтреснутым голосом отозвался Бенедикт, не оборачиваясь.

— Почему? — спросила холодеющим голосом Магда. Нехорошее предчувствие ледяными когтями сдавило ей сердце. — Что тебе мешает?

Бенедикт медленно, словно его ноги одеревенели, повернулся к жене, и Магда, не выдержав, вскрикнула от ужаса.

Лицо Бенедикта… это было не его лицо. Оно словно постарело на тысячу лет, покрылось морщинами, пожелтело, как лист пергамента.

Точь-в-точь как лицо на обложке Зверокниги.

Бенедикт горько усмехнулся, встретившись взглядом с Магдой. Из-под потяжелевших надбровных дуг глядели чёрные провалы его глаз.