— Ты что, заболел? Зачем я тебе буду записки писать, если я и так могу всё тебе сказать? А что случилось? Энинг, ты что такой бледный?

Я коротко рассказал о случившемся. Ольга покачала головой.

— Ты что, не мог сообразить, что записка поддельная? Зачем мне надо было передавать её через слугу? Но ладно, сейчас не это главное. Сейчас надо узнать, кто и зачем её написал.

— Кто — я догадываюсь, а вот зачем… у меня такое чувство, что сейчас мы это узнаем.

Тут около нас остановился один из слуг.

— Милорд, его величество Отто III требует вас к себе. Следуйте за мной, милорд.

Мы с Ольгой тревожно переглянулись. Я пожал плечами и зашагал следом за слугой. Ольга пошла со мной. Как ни странно, но слуга повёл нас не в кабинет, где недавно проходило совещание, а в сторону пристройки замка, в которой располагались постоянно живущие при королевском дворе дворяне. Король вместе с Ратобором ждал нас в коридоре около одной из дверей. Здесь же стояло несколько испуганных слуг, барон Сегорский и кое-кто из его компании.

— Вот он, именно его я видел! — заявил один из прихвостней барона.

— Я сам разберусь, господин Виретор, — оборвал его король. — Милорд, не могли бы вы сказать, где были последние двадцать минут?

Мы с Ольгой встревоженно переглянулись, что не укрылось от присутствующих.

— Могу, ваше величество. Я был в парке.

— Один?

— Да, ваше величество.

Брови Ратобора резко взметнулись вверх:

— Я думал, ты на озеро только вместе с моей дочерью ходишь.

— Дело в том, что один из слуг передал мне записку, в которой Ольга просила поскорее прийти к озеру, поскольку она узнала что-то ужасное, — я покосился на стоявшего тут же барона Сегорского, но не стал уточнять, про кого именно она что-то узнала. — Я помчался на озеро, но никого там не нашёл. Тогда я и сообразил, что записка была поддельной. Я побежал обратно и на крыльце встретил принцессу, которая и сказала мне, что никакой записки не писала.

— Ложь! — категорично заявил Эльвор. — Пусть в таком случае покажет записку.

Король вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами.

— В конце была просьба уничтожить записку. Я бросил её в камин. А в чём, собственно, дело?

Отто задумчиво посмотрел на меня, потом на сына, который только что подошёл.