Вечером, когда началась церемония представления, я понял, о чём Далила шепталась с Витькой, когда церемониймейстер сразу после меня объявил:

— Принцесса Пармская и баронет Виттор, брат барона Веербаха.

Витька, сияющий как новенький золотой, вошёл в зал под руку с Далилой. В этот момент все присутствующие на церемонии мужчины обернулись, восхищённо наблюдая за этой парой. Мундир Витьки был красив, но одежда Далилы, подозреваю, специально подобранная, ещё больше подчёркивала его красоту. Да и сама Далила тоже была отнюдь не дурнушка. Всё вместе произвело сногсшибательный эффект. Большинство молодых людей, стоявших здесь, уже не думали о том, чтобы посмеяться над Витькой, они готовы были сами влезть в его мундир, только чтобы оказаться рядом с этой прекрасной девушкой. Рядом со мной завистливо вздохнула Ольга, восхищённо рассматривавшая Далилу.

— Ты гораздо красивее, — шепнул я.

Ольга счастливо улыбнулась мне.

Церемониймейстер закончил объявлять гостей, и в зал вошли король Отто с Ратобором. Все склонились в поклоне.

Я, как виновник этой церемонии, по знаку Отто, подошёл к нему, сопровождаемый множеством глаз.

— Господа! — объявил король. — Сегодня мы собрались здесь, чтобы приветствовать нового барона Веербаха, на турнире чести отстоявшего своё право на этот титул. Рассказывать о заслугах этого человека не имеет смысла. Многие знают о его подвигах. Кто не знает, тот может судить по высшему Ордену Амстерского союза. Мой гость, великий князь Китежский, также готов засвидетельствовать его отвагу в бою и верность своим товарищам. Итак, я признаю его притязания на баронство законными и удовлетворяю их. Если кто может сказать что-то против нового барона, пусть скажет это сейчас.

Тут мне показалось в толпе народа какое-то движение. Я посмотрел туда и столкнулся взглядом с горящими ненавистью глазами барона Сегорского. А вот на Ольгу он смотрел откровенно растерянно. Кажется, тогда он так и не поверил, что она действительно принцесса.

Я уже подумал, что он собирается высказать какие-то претензии, но Эльвор промолчал. Выждав некоторое время, король продолжил:

— Если никто не желает сказать что-либо против, то я объявляю Энинга Сокола, рыцаря Ордена, новым бароном Веербаха.

В зале поднялся шум. Для многих слова «рыцарь Ордена» оказались сюрпризом. В нынешнее время Орден пользовался таким уважением, о котором орденцы и не мечтали даже во времена своего расцвета. Об искусстве рыцарей ходили легенды, приписывая им умения, которыми те никогда не обладали. Лишь немногие серьёзно интересующиеся историей Ордена могли различить, где правда, а где ложь.