Я отправился к себе, но по дороге меня догнал слуга и вручил записку. Я узнал почерк Ольги.

«Энинг, срочно приходи к озеру, — прочитал я. — Мне стало кое-что известно относительно Эльвора. Энинг, это ужасно, прошу тебя, поспеши!» В конце приписка: «Уничтожь записку».

В мозгу надрывался сигнал тревоги, и я стремительно бросился вниз. «С чего это Ольга мне записки пишет? Могла бы вытащить прямо с совещания. Не пришлось бы там торчать, по крайней мере…» Но обдумать эту мысль было некогда: сигнал тревоги звучал не переставая. Что с Ольгой? — этот вопрос вытеснил всё остальное. Пробегая мимо одного из залов замка, я, выполняя просьбу, бросил записку в камин.

Через пять минут я уже стоял у озера, но Ольги здесь не оказалось. Несколько минут я метался по берегу, пытаясь разыскать хоть какие-то её следы. От Эльвора можно было всего ожидать, и я, полный тревоги, бросился к воде. И тут ничего. Лебеди спокойно кружили по поверхности пруда; заметив меня, потянулись за дармовым угощением. Да где же она может быть? Я снова побежал вокруг озера. Скверно, что спросить совершенно не у кого — осенний парк был пустынен. Да что же это творится? Я замер. Стоп, надо всё обдумать. Ольга написала записку… Тут я почувствовал себя таким идиотом, что замер с открытым ртом. Правду всё же говорят, что кого бог хочет покарать, того лишает разума. Почему я решил, что записку написала Ольга? Почерк похож? Так разве трудно подделать почерк? Вот почему я чувствовал тревогу! Не потому, что Ольга попала в беду, а потому, что в записке было что-то не так. Почерк можно подделать, но подделать стиль письма гораздо труднее, а записка эта совершенно нехарактерна для Ольги. Она ведь сама говорила мне, что терпеть не может писанины. Да и просьба уничтожить записку нелепа! Что такого содержала она, что её следовало уничтожить? А вот если она и в самом деле поддельна, тогда приписка становилась понятна. Теперь осталось понять, зачем её написали. Устроить на меня засаду? Но здесь нет никакой засады! Я уже минут двадцать бегаю вокруг озера и не почувствовал ни одного человека. Может, кому-то понадобилось, чтобы я покинул на время дворец? Вот оно! Причём дворец я должен покинуть ненадолго. Ведь не рассчитывали же они, что меня можно будет дурачить вечно? Нет, что бы те, кто написал записку, ни замышляли, проделать это они должны очень быстро — до того момента, как я пойму, что меня надули.

Я развернулся и бросился обратно. Около дверей замка я встретил Ольгу.

— Энинг, ты откуда это? Я тебя везде ищу.

— Слушай, ты мне сейчас записки не писала? — Я уже знал ответ.