Разгладив своё лицо, Тирион обернулся:

— Ты права. Мы можем поговорить позже, но не сейчас. Дай мне подумать, дай мне время.

* * *

Он закончил запланированную работу, но не пошёл в дом, снова решив поспать снаружи. На следующий день он повёл стадо на выпас. В прошлый день овцы оставались в загоне, вынужденные кормиться сеном, пока Тирион работал над новыми стойлами. Они, похоже, теперь с нетерпением ждали возможности попастись, и Лэйси определённо была рада их сопровождать.

Только у Тириона было тёмное настроение, хотя даже оно начало улучшаться. Невозможно было оставаться угрюмым вопреки такому яркому свету солнца и хорошей погоде. Воздух был достаточно прохладен, чтобы уравновешивать жар летнего солнца, а в небе было ровно столько облаков, чтобы поля имели пятнистый вид.

«Завтра я возвращаюсь», — подумал он. «Обратно, домой».

Ему больше не казалось странным думать о своём месте рядом с Лираллиантой как о «доме». Четыре с половиной года, проведённые в Эллентрэа, изменили его самосознание, сделав из него того человека, каким он был теперь. Жизнь с Лираллиантой казалось мягкой, удобной, по сравнению с его предыдущей изоляцией. Он грезил о возвращении к своей семье, но теперь, когда это случилось, он осознал, что ему здесь теперь не место.

Его семья, Сэт и Кэйт, даже люди Колна — они были другие. Несмотря на то, что они сделали с его отцом, они ничего не понимали в насилии, боли или жестокости. Он дал им слегка отведать всего этого, но его целью не было загубить последних свободных людей во всём мире.

«Нужно защитить их от «меня», от Ши'Хар, чтобы они не стали такими, как люди из Эллентрэа».

Эта мысль заставила его заворчать себе под нос:

— Я никого не могу защитить, даже мою семью. — Как только он вернётся, его жизнь гарантированно и зрелищно оборвётся.

К нему приближался мужчина, бывший пока слишком далеко, чтобы его видеть, но Тирион узнал его по ауре. Алан Тэнник двигался, хромая, и опираясь на посох.

«О чём он только думает? Ему следовало поправляться».

Тирион пошёл встретить отца, подставив ему своё плечо, когда они сошлись. Они молчали, что его волне устраивало. Затем они вернулись, уже медленнее, к тому месту, откуда он наблюдал за стадом.

Сев в нескольких футах друг от друга, они провели полчаса в молчании, прежде чем Тирион заговорил:

— Тебе пока не следовало ходить.

Алан пожал плечами, опустив взгляд на свою ногу:

— Чертовски болит, но кость ты хорошо залатал. Так что можно и подрастянуть её немного.

— Рёбра у тебя тоже были в скверном состоянии, и я не знаю, что случится с тем лёгким.