Они все подняли ожидающие взгляды, когда он вошёл через парадный вход. За последний этап пути Хэйли затихла, поэтому никакой шум не предвещал его прихода.

Его мать выходила из спальни, и отреагировала первой:

— Даниэл! — сказала она, будто его имени было достаточно, чтобы передать её вопрос и беспокойство.

Он кивнул в её направлении, прежде чем бросить взгляд на Кэйт и Сэта. Ему было не по себе смотреть им в глаза:

— Теперь меня зовут Тирион, — сказал он матери.

— Что ты наделал? — спросила Кэйт, её вопрос был одновременно ещё и обвинением.

Уставившись в пол, он ответил:

— Я позаботился о том, чтобы они больше никогда не были ни для кого из вас угрозой.

— Как ты себя назвал? — спросила его мать.

— Тирион, — повторил он. — Тирион Иллэниэл. Это — имя, которое мне дали, и другие имена больше не имеют значения.

Хэлэн была сбита с толку:

— Я не понимаю. Это что за имя такое? Ты какую-то бессмыслицу несёшь, Даниэл.

— Это — имя раба, Мать, — сурово ответил он, — и оно — моё. Кроме него у меня больше ничего нет.

— Раба?

Сэт медленно прошёл через комнату, приблизившись с некоторой осторожностью:

— Что это у тебя под мышкой, Даниэл?

Тирион с удивлением опустил взгляд. Во время пути назад девочка обмякла, слишком устав, чтобы сопротивляться дальше. Его рука и плечо онемели, а в спине появилась ноющая боль, но он настолько игнорировал свой дискомфорт, что уже и забыл о его источнике.

— О, — тупо ответил он, подняв её второй рукой, и вытянув перед собой. — Это — Хэйли Банкс.

— Я её узнаю, — успокаивающе сказал Сэт. — Мне же можно её забрать?

Он подался вперёд, подняв руки.