По штабной пещере будто вихрь пошел. Кажется, даже кости построились по стойке «смирно». Кажется, даже последнюю летучую мышь, висевшую под сводом, стукнуло мыслью: «Ох, с таким командиром они еще наплачутся…»

Миски были брошены, похлебка – втоптана в пол десятком бегущих ног: как выразился один из разведчиков, которые тащили сюда Кристо, «началась пляска». Полный час Кристо любовался на неимоверную беготню, мелькание драконьих хвостов, перекошенные шоком спешки лица и прочие прелести, которые после Одонара его не пугали нисколько.

Макса, кажется, кто-то размножил колдовским способом. Он сидел с Дарой и Намо над картами, уточняя, где выставить усилители и откуда вести атаку звуком, но уже через пять минут его силуэт мелькал около контрабандистов, еще через минуту он наорал на Кристо за то, что тот все еще не предоставил запись песни. И все бы нормально, если бы это не было чуть ли не на другом конце Драконьих Нор.

Дара вместе с еще четырьмя артемагами творила будущие усилители и манки для птиц, Кристо помогал придавать основе под артефакты нужную форму, а Макс время от времени бурей проносился туда-сюда, в основном в сопровождении штабных или Кондора, и каждый раз не жалел выражений. Пожалуй, самым мягким словосочетанием, которым он наделил свой штаб в запарке, было «криворукие дебилы». Кордонщики и драксисты трусили за ним с глазами по суповой тарелке.

– Сдается мне, они уже жалеют, что поставили его над собой, – весело напророчила Дара. – Ну-ка руки убери… оп!

Манок взмыл в воздух – деревянная птичка со стеклянным глазом и крыльями из чешуек драконов.

– Что-то ты сильно радуешься, – проворчал Кристо, берясь за сооружение усилителя. Эти штуки должны были выглядеть как среднего размера деревянные кульки, на дне которых требовалось закрепить разного спектра камни. Камни пришлось собирать со всех, кто обосновался в Норах. К счастью, в Целестии у любого мага Кордона мог висеть на шее изумруд.

– Почему нет. Он прежний – в первый раз за последнее время. Какой из этого вывод?

– Этим жухлякам в воздухе каюк?

– И всему, что станет между нами и Одонаром.

Ковальски думал так же. Во всяком случае, за минуту до того, как Дара активировала манок, он произнес напутственную речь перед подчиненными истинно в своем духе.

– Если кто-то не понял расклад – можете выйти из рядов, чтобы я вас пристрелил к холдоновой матери!

Из рядов не вышел никто, но это, скорее всему, потому что расклад был доведен до внимания Воздушного Кордона не единожды.