Макс же смотрел на каменное лицо девушки и не чувствовал попросту ничего. Боль должна была прийти – потому что мозг уже осознал произошедшее – но не приходила. Наверное, это просто было слишком для сегодняшнего дня, а он не привык к таким сильным эмоциям, и вот теперь его натура блокировалась от ударов горя при помощи какого-то своего сеншидо…

На него невесть с чего смотрели так, будто ждали чего-то, а может, чего-то опасались – но этого не было. Даже голос не дрожал, когда он спросил:

– Зачем? – и добавил: – Мы бы справились сами.

– Это нужно было уничтожить, – голос Экстера был почти неслышен. – Причину… чтобы не было ещё одного Альтау, чтобы всё это больше никогда не повторилось. И это… нельзя было сделать извне. Только слившись воедино с артефактом, оказавшись в центре его мощи и разорвав узлы при помощи полученных же от артефакта сил. Она поняла. Единственное правильное решение…

– Правильно? Это – правильно?! – как оказалось, запас гнева он не исчерпал. – Самая радужная развязка, не так ли, в духе этих ваших, чтоб их черти взяли, кодексов?!

Макс замолчал и махнул на Экстера рукой, как на безнадежного. Ну да, вечное «Отдай, чтобы получить»…а почему нужно было отдавать ее? Именно ее – других претендентов на алтарь справедливости не нашлось?

– Здесь должен быть я.

Видимо, Экстер прочитал на его физиономии то, что Ковальски чуть не брякнул вслух. Он один из всех смотрел Максу в глаза.

– Мне предназначено было покончить с этим. С самого начала, когда я только стал Ключником… Моя наставница надеялась – я мойду выход. Но я не слышал её. И она не пропускала меня, я мог только охранять снаружи…

«Да мне-то какая разница!» – у него едва не сорвалось это с губ. Мечтатель не виноват. И Кристо, который пыхтит сзади, – вспомнил, видимо, прощальное напутствие Макса – не виноват. Даже если кто-то виноват – время, чтобы сказать об этом, будет. Сейчас нужно говорить другое.

– У вас тут два Витязя, паж… армия магов. Разве нельзя…

Ему не ответили, просто прятать глаза начали ещё сильнее. Только Бестия, кажется, обрисовала губами: «Один Витязь». Но ни у кого не хватило смелости выложить перед Максом этот проклятый постулат, который в целестийских книгах авторы именовали «законом магической несправедливости». Макс, читавший целестийские книги, этот постулат прекрасно знал сам: магия может убить, превратить живое в неживое. Но вот обратный процесс…

Есть обратный процесс. Он обернулся, встретил серьезный взгляд темных глаз на неимоверно прекрасном лице.