Недолгое время они ехали через рыночный квартал. Здесь явственно виднелись следы беспорядков, которые пережила столица. Многие дома были сожжены дотла, иные так недавно, что еще дымились, и судя по тому, как выглядела мостовая, здесь разыгралось настоящее сражение. Даже в глубоких сумерках Евангелина безошибочно различила темные пятна крови.

Лорд-Искатель Ламберт считал, что говорить им больше не о чем, однако она держалась другого мнения.

– Есть еще одно обстоятельство, – через силу проговорила Евангелина. – Новые сведения касательно убийств.

– Вот как? – едко осведомился тот. – Удивительное дело, но с тех пор, как чародей Рис покинул башню, у нас не было ни одной новой жертвы.

– Как бы то ни было, он не убийца.

– Тогда кто же?

– Это… требует некоторых объяснений.

Лорд-Искатель повернулся в седле и смерил Евангелину подозрительным взглядом. Ей пришлось приложить все силы, чтобы его выдержать. Историю Коула было бы нелегко объяснить и в самых благоприятных обстоятельствах, но это не означало, что она должна была заранее сдаться.

– Я выслушаю тебя в Белом Шпиле, – объявил Лорд-Искатель. – Там, сер Евангелина, ты мне все объяснишь. А пока что нам предстоит разделаться с аудиенцией.

Судя по всему, мысль о предстоящей аудиенции вызывала у него раздражение, зато Евангелина отчасти воспряла духом. Верховная Жрица, как показалось ей тогда, в ночь неудачного покушения на дворцовом балу, – человек честный и справедливый. Оставалось лишь мысленно молиться Создателю, чтобы даровал своей святейшей слуге мудрость рассудить их.

Надежда была слаба, но Евангелина цеплялась за нее.

Глава 16

Глава 16

До сего дня Рису довелось побывать в Великом Соборе лишь однажды. Вскоре после того, как он стал старшим чародеем, его, Адриан и еще нескольких магов, получивших это звание вместе с ним, доставили в Великий Собор на встречу с Верховной Жрицей Беатрикс III. То была, безусловно, просто дань вежливости, и Рис хорошо помнил, как несколько часов простоял в невыносимой духоте, дожидаясь появления Святейшей.

К тому времени ей оставалось жить чуть меньше года, но Рис нисколько не удивился бы, испусти она дух, не сходя с места. Он помнил морщинистую старуху, которую ввели в зал четыре помощницы, – старуху, едва не падавшую под тяжестью своих алых одеяний. Крупный золотой медальон, висевший на шее, как будто пригибал ее к полу, драгоценный венец съехал набекрень.

Добредя до Солнечного трона, Верховная Жрица заморгала и в смятении огляделась.

– Где мы? – вопросила она. Рис заметил, что во рту у нее осталось только три зуба. – Что, уже пора завтракать? Я же говорила им, что не голодна. И чтобы никакой каши. Я сказала!