Арно не скрывал ликования. Он расхаживал по башне, выставляя напоказ, словно стяг победы, свою невыносимую ухмылку, и с издевкой рассказывал Евангелине, что, как только завершится конклав чародеев, придет конец и ее пребыванию в должности рыцаря-капитана. После конклава Верховной Жрице станет на нее наплевать. Вполне возможно, что он был прав. Это не мешало Евангелине страстно мечтать о том, чтобы вбить эту ухмылку ему в горло вместе с парой зубов. Может, даже и стоило поддаться этому соблазну – и будь что будет.

Конечно, не все храмовники разделяли позицию Арно. Некоторые приходили по ночам в темницы, чтобы поддержать Евангелину сочувствием и добрым советом. Извинись, говорили они. Припади к ногам Лорда-Искателя, моли его о снисходительности, иначе лишишься всего, чего добилась за годы службы. Они не учитывали того, что Лорд-Искатель не знал, что такое снисходительность… и ей теперь было все равно.

Хотя… вот это как раз неправда. Конечно, ей было не наплевать. Настолько не все равно, что бессильный гнев жег ее грудь, как раскаленные угли. Орден храмовников, которому она некогда дала обет служения, был совсем другим. Люди, состоявшие в том ордене, защищали слабых и невинных, всеми силами оберегали их от опасности. Они верили, что маги нуждаются в помощи точно так же, как простые люди за пределами башни, и не забывали ниспосланный Создателем долг сострадать тем, кто находился в их власти.

Таким был рыцарь-командор Эрон. Таким был ее отец. Ни следа этих убеждений Евангелина не находила в Лорде-Искателе – одну только бездушную самоуверенность, которая исключала всякие надежды на примирение. Хуже того – многие храмовники боялись Лорда-Искателя и понимали, что он притесняет их так же, как магов, но при этом никто не желал открыто выступить против него. Участь рыцаря-капитана наглядно показывала им, что произойдет со всяким, кто осмелится пойти поперек воли Лорда-Искателя, и этот пример пресекал их решимость на корню.

Поэтому Евангелина уже три недели прозябала ночами напролет в безысходном мраке темниц. Несколько раз она без толку пыталась добиться встречи с Лордом-Искателем. Он не желал говорить с ней, не хотел даже признавать, что она существует. Евангелина знала, что он следит за ней, словно ястреб, дожидаясь малейшего повода обвинить ее в ослушании.

А это означало, что она не могла искать встречи ни с Рисом, ни с кем-либо другим. Даже с Винн ей удалось поговорить только мимоходом, и старая чародейка выразила полное понимание, когда Евангелина сказала, что лучше им не встречаться. Рис сидел под домашним арес-том в своих покоях, и Евангелина терзалась оттого, что не может повидаться с ним, поговорить о… о ком?