Евангелина покачала головой:

– Мы не всегда правы, милорд. Если мы будем слишком сильно давить на магов, они станут именно такими, какими ты их представляешь. Наверняка существует другой путь.

Лорд-Искатель испустил тяжелый вздох и снова отошел к выходу.

– Другого пути нет, – возразил он, – но я не вижу смысла продолжать этот разговор. Что ж, выступай на конклаве, как тебе заблагорассудится… но после его завершения ты в этой башне не останешься, что бы там ни говорила Верховная Жрица.

– А как же Коул?

– Если он существует, мы его разыщем. – Лорд-Искатель двинулся было наружу, но остановился. – Похоже, мое первое впечатление о тебе оказалось неверным. Рыцарь-командор Эрон явно подбирал себе подчиненных с теми же заблуждениями, какими тешился сам. Очень жаль.

С этими словами он удалился.

«Счастлива, что разочаровала тебя», – подумала Евангелина.

Три недели.

Прежде Рис никогда не считал свои покои в башне тесными. Уж если он должен был где-то безвыходно просидеть три недели, то лучше здесь, чем в тюремной камере. По правде говоря, намного лучше. Вот только время все равно тянулось мучительно медленно. В его распоряжении было целых два занятия: либо изнемогать от досады, либо читать – а он рисковал помешаться и от пары страниц сухого ученого труда брата Дженитиви о новых Священных походах.

Да и не хотелось ему читать. На самом деле Рис страстно желал одного: выйти из опостылевших покоев и во всеуслышание поведать о том, что произошло в Адаманте, об открытии Фарамонда и о том, как храмовники замышляют приложить все силы, чтобы замолчать это открытие. Рису хотелось кричать об этом с городских крыш, и плевать, что для него это может плохо кончиться. Он и так уже в неприятностях по самую маковку, и так было с тех пор, как началась вся эта история.

Впрочем, в нем могла говорить досада.

Бóльшую часть времени Рис пребывал в тревоге. Он был уверен, что Евангелина угодила в беду из-за того, что хотела помочь магам. И ведь она знала, что такое возможно, еще когда говорила с ним о побеге. То, что она тем не менее предложила Рису бежать, заслуживало всяческого уважения. Будь в ордене побольше таких храмовников, Круг наверняка избежал бы нынешних неприятностей.

Впрочем, что толку себя обманывать? Подобных Евангелине в ордене мало. Большинство храмовников настолько поглощено собственной властью, что, кроме нее, не в состоянии ничего разглядеть. Они лишь тюремщики, а маги – узники, которых полагается либо осуждать, либо жалеть. Пусть Верховная Жрица и сочувствует магам, но это не возместит того, что Церковь веками учила простых людей обвинять магию в событиях тысячелетней давности.