– Реформ? Думаешь, храмовники это допустят?

Винн загадочно улыбнулась:

– Наш долг – хотя бы попробовать.

Как будто она сама не пыталась. И не только она – все пытались, уже не первый век. Мятеж в Киркволле доказал одно: поиск золотой середины позволяет лишь обманывать себя возможностью мирного решения. Впрочем, спорить об этом с Винн смысла не было. Избранный ею путь совершенно ясен.

Рис отрезал большой кусок сыра и предложил ломтик Винн. Та вежливо покачала головой.

– В прошлый свой визит, – сказал Рис, жуя, – ты говорила, что собираешься побеседовать с Фарамондом.

Лицо Винн стало печально. С минуту она отрешенно теребила пальцами край мантии и лишь затем проговорила:

– Он… очень плох. Лорд-Искатель Ламберт назначил проведение ритуала в ночь перед конклавом, и ожидание убивает его.

– Но почему? Зачем тянуть время?

– А ты не понимаешь? Всему Кругу известно, что произошло с Фарамондом. Ламберт хочет провести ритуал в последнюю минуту, чтобы избежать всякого вмешательства магов.

– Вот как.

Наступило молчание. Рис заканчивал трапезу, а Винн неотрывно смотрела на него. Тишину нарушал только вой ветра, бесновавшегося за крохотным окном. Всего неделю назад Рис спорил с матерью, упрекая ее в том, что она использует его для достижения своих целей… и вот теперь такое же впечатление оставалось от ее визитов. Он не знал, что и думать.

Доев последнее печенье, Рис отставил поднос и в упор взглянул на Винн. Та ответила таким же прямым взглядом, и на мгновение он ощутил невыносимую неловкость.

– Тебе незачем так часто сюда приходить, – наконец проговорил он. – Я ведь уже сказал, что сохраню твою тайну.

Винн кивнула и отвела глаза. Рису подумалось, что вид у нее огорченный. И усталый. Безмерно усталый.

– Когда я впервые приехала с тобой повидаться, – заговорила она, – я сказала, что мне хотелось увидеть, каким стал мой сын без моего наставничества и участия в его судьбе. Это так, но… тогда мне казалось, что я скоро умру. Война в Ферелдене закончилась, и я думала, что дух скоро перестанет поддерживать во мне жизнь. Я должна была непременно увидеть тебя, хотя бы напоследок.

– Тогда почему же ты не вернулась?

Винн взглянула на него повлажневшими глазами и, протянув руку, погладила его по щеке. Этот жест был исполнен любви и нежности.

– Потому что твоя жизнь была упорядоченна и налажена. Ты добился успеха, ты был хорош собой. Что я могла дать тебе, кроме как навредить?

– Навредить?! Но…