А впрочем, ерунда.

Почему его не убили? У храмовников были на то основания. Риса запросто можно было объявить мятежником… да и вряд ли его смерть разъярила бы магов сильнее, чем они взбешены сейчас. После неравного сражения в парадном зале одни маги Белого Шпиля взбунтовались, другие сидели под замком. Рис мог только гадать, что произойдет, когда вести об этом сражении дойдут до прочих Кругов. Вот уж когда храмовники будут по-настоящему заняты.

Один удар по шее – и все, что известно Рису о трудах Фарамонда, умрет вместе с ним… хотя, может быть, дело именно в этом? Возможно, храмовники хотят выудить из него некие сведения, которые, по их мнению, известны ему одному? Что ж, тогда их ждет разочарование. Эльф подробно излагал свои теории насчет того, как устранить последствия Усмирения, – но и только. На большее прос-то не хватило времени.

При мысли о Фарамонде Риса охватила грусть. Эльф испытал краткий миг освобождения от чудовищной пус-тоты, которая звалась Усмирением, но лишь затем, чтобы в тягостном ожидании новой казни быть убитым в своих покоях.

Быть не может, чтобы его убил Коул. Нож, который Лорд-Искатель бросил к ногам конклава, не принадлежал Коулу, да и с чего бы тому понадобилось другое оружие? Это означало, что храмовники казнили Фарамонда, а после обвинили Риса в его смерти. Зачем? Он выяснит это, когда придут его допрашивать.

Коул… Не так давно, придя в себя, Рис увидел, что над ним склоняется Коул. Тогда он решил, что это очередной бред, порожденный его израненным телом. И в самом деле, ему до того уже мерещились и Евангелина, и Винн. Даже Адриан. Череда призрачных гостей прошла по его камере, и они то жалели, то упрекали Риса. Впрочем, в этой толпе призраков визит Коула выглядел наиболее правдоподобно.

«Я вытащу тебя отсюда. Обещаю».

Кажется, именно так сказал тогда Коул? Рис не мог с уверенностью ответить на этот вопрос. Он только всем сердцем надеялся, что ослышался. Никто не рискует жизнью ради него – ни Коул, ни Винн, ни Евангелина. Пусть лучше спасутся сами, бегут как можно дальше от Вал Руайо, чтобы их не поглотила неминуемая катастрофа.

В том, что она неминуема, Рис не сомневался. В сравнении с тем, что грядет, мятеж в Киркволле покажется сущим пустяком. Он своими глазами видел, как были убиты несколько Первых Чародеев, а что случилось с остальными?… Впрочем, сейчас это уже и не важно.

За дверью камеры послышался отчетливый звук: ключ проворачивался в замке. Рис попробовал приподняться и преуспел, хотя эта попытка сопровождалась мучительным приступом боли. Замерев в темноте, он терпеливо ждал, когда яркий свет ослепит его.