– Не паясничай.

– Я не убивал Фарамонда, – фыркнул Рис. – Кому-кому, а тебе это хорошо известно.

– Да неужели? – Лорд-Искатель неодобрительно изогнул бровь. – Полагаю, ты сейчас скажешь, что убийца – тот самый человек-невидимка? Как там его – Коул? Он убил Фарамонда так же, как убил других магов?

По спине Риса пробежал холодок. В глубине души он надеялся, что храмовники позабудут Коула, как забывали его все остальные. То, что Лорд-Искатель узнал о Коуле от Евангелины, означало, что этого не случится.

– Коул не убивал Фарамонда, – заявил он вслух. – А если и убил, то не своим кинжалом.

– Ты уверен? – Лорд-Искатель подался вперед, и Рис помимо воли сжался.

В этих серых глазах, сверливших его напряженным взглядом, было нечто еще… неужели беспокойство? Да, беспокойство, хотя трудно было сказать, связано ли оно с Рисом или с неким другим обстоятельством, ему неведомым. Сама мысль о том, что этот человек способен испытывать хоть какое-то сострадание, казалась смехотворной.

– Кто такой, по-твоему, Коул? – осведомился Ламберт.

– Маг, которого привезли в башню, а потом забыли о нем.

– Маг, обладающий способностями, которые присущи исключительно магии крови?

– Он не маг крови.

– Возможно. Где ты увидел его впервые?

Не дождавшись ответа, Лорд-Искатель поднялся с кресла. И, расхаживая по тесной камере, продолжил сам:

– Подозреваю, что это случилось здесь, в башне. Не иначе ты постоянно замечал в толпе незнакомца, которого больше никто не видел? Но чтобы поговорить с ним, тебе пришлось самому его разыскать.

– Я не единственный, кто способен увидеть Коула. Например, Евангелина…

– Она впервые увидела его в Тени.

– Да, но он следовал за нами…

– Через добрую половину империи? Ни разу не отстал и каким-то образом ухитрился не попасться тебе на глаза? Позволь догадаться: ты увидел его, только когда отправился разыскивать. – Лорд-Искатель остановился и вперил в Риса недоверчивый взгляд. – Ну же, чародей! Ты отнюдь не глуп. Я ожидал от тебя более здравых рассуждений.

– Коул не демон, – упрямо возразил Рис, но вдруг его ухватила неуверенность.

Это предположение он отверг уже много раз. Беседуя с Коулом, он нутром чуял, что этот юноша – настоящий, заблудшая душа, которая нуждается в помощи. Такой же человек, как и он сам. И все же тень сомнения не исчезала…