«Благородное дело, достойное рыцаря короны». — Еще раз повторил он про себя.

В нос ударил трупный запах. Лабрайд поднес к лицу испачканную руку: запах исходил от нее. Недавний поход в келью ученого монаха медика не спешил убирать свои следы. Как только он убрал ладонь от лица, раздался стук и в дверной проем прошел слуга Всеотца Беннет.

— Я закончил осмотр. — Подойдя к столу, монах положил на стол кипу исписанных страниц. Его взгляд вопрошающе уперся на бутыль вина.

— Да, пожалуйста. — Ответил на молчаливую просьбу Лабрайд.

— Хорошее, — после длительного глотка и удовлетворенного выдоха, прокомментировал монах, и присел на кресло напротив командира форта.

— Как ваши научные изыскания? — Лабрайд принялся перекладывать отчет Беннета для отправки.

— Все так же. Я все еще настаиваю на том, что этот «мор» дело рук изощренного ума.

— Не проделки тьмы? — Лабрайд отложил в сторону бумаги, отпил вина из застоявшейся кружки.

— Темного ума — поправил себя Беннет, сделав очередной глоток. — У этого бедолаги усилился кровоток, а сама кровь поменяла цвет, как и у остальных. Потемнели легкие…вы, в прочем, и сами видели.

— А глаза?

— Зрачки пропали, странный эффект, думаю, это связано как-то с отмиранием части мозга. Впрочем, я не сталкивался с таким, хотя…знаете об иллирийском «цветке пустыни»?

— К сожалению, да.

— Я изучал воздействие этого наркотика на столичных моряках, ну, еще до ссылки сюда, и, конечно же, без благословения храма…

— Как в общем, ваша работа и здесь. Что с вами будет, если ваши отчеты попадутся новому первосвященнику? Вас отлучат?

— Вполне вероятно. Видите ли, дорогой Лабрайд, раньше, когда мою голову покрывали густые рыжие волосы, а спина не так опускалась к земле, в общем, еще до того, как я надел рясу, я служил помощником умнейшего из слуг Всеотца — Алана Эйсовского.

— Святого подземелий? Не знал об этой стороне вашей биографии.

— Да, церковь долго сражалась за то, чтобы отменить титул святого, — Беннет улыбнулся. — Но, заслуги в медицине, и любовь низших столичный слоев, и, конечно же, мудрость короля, позволили почившему взобраться до ног Всеотца. — Монах сделал глоток, постучал пальцами по подлокотнику кресла. — В общем и целом я проходил у него в учениках несколько лет. Еще тогда, до войны с Иллирией этот наркотик уже появился в среде моряков, просто, не получил такое распространение. Одним из побочных эффектов передозировки было полное отсутствие зрачков, либо их сильное осветление, из-за чего бедолаги становились абсолютно слепыми.

— У мора и «цветка пустыни» есть что-то общее? Надо же…