— Для чего? Почему он?

— Вороний друид объявил о том, что престолу нужна кровь тана, такого, который железо и горы разрубить способен. А кто это, если не Дунланг, да и у Йемена личные счеты.

— Жертвоприношение?

— Да, пророчество сказительницы Скади быстро все края севера облетела, вот они и готовятся к войне, по своему.

— А мы?

— Мы пока победили.

— Но она сказала, что война с Рейном..

— Тише. Не будет ее. Буду об этом молиться.

«Все решили помолится».

— Йемен сказал, что видел отца пару зим назад, до мора.

— Вот как? — Хорн уперся немигающим взглядом в костер. — Значит он жив.

Тан сжал кулаки, даже в темноте, сквозь костер, Хаг смог уловить как побледнели костяшки.

— Я… — Хаг не мог проронить ни слова.

— Ты должен его найти — закончил он за Хагом фразу. — Понимаю, осенью или весной, как захочешь, уйдешь.

— Весной.

— Не тяни с уходом. — Дядя замолчал.

К обеду северяне подошли к тому холму, где и произошел бой. Дунгланг, не без труда, спустился наземь и приложил ладонь к земле. Он отказался от помощи, которую ему намеревались предложить все, кроме его сына.

— Остановимся здесь. — Голос у потомка Дунланга был тяжелее некуда.

— Зачем?