— Нуа теперь дайте я отобедаю с человеком, который еще не устал от моих великолепных боевых историй. — В шатре остался только Хаг.

Так он и проговорил с таном до самой ночи. Пока на улице слышался гул и стук молотков. Выйдя из шатра, он и не узнал их лагерь. Людей увеличилось минимум в трое, а на вершине холма водрузили гору из бревен и веток — костер для тана.

После разговора и выпитого, ему стало легче, но все еще проклинал про себя тупую решимость Дунланга, но кажется понял его. Хозяин битвы не может лишиться возможности сражаться, а уж тем более, быть проданным и купленным. Хагу это было понятно, но раздумывая о том, смог бы он так, он пришел к выводу что нет: слишком труслив, слишком увертлив, чтобы идти на встречу смерти.

Все мужчины в лагере были вооружены и затянуты в доспехи, у кого они были. Хорн тоже нарядился.

— Пора и тебе приготовится. — Воган вручил Хагу щит и топор. — Скоро отправим Дунланга к богам.

Обстановка, к слову не предрасполагала к печальной тризне. Алые щитоносцы привезли откуда то бочонки с элем и уже даже откупорили их. Пили все, даже те, кто стоял у собранного костра.

— Приказ моего отца — старший сын Дунланга протянул Хагу чарку, — когда он взойдет, все должны быть пьяны.

— Да я уже — пробубнил Хаг, но взял чарку.

— Спасибо.

— За что? Я привел твоего отца к смерти.

— Нет, благодаря тебе он умрет таном, а не жертвенным быком горцем.

— Если бы я был порасторопней, если бы я увидел раньше того ублюдка…

— Такова воля богов — оборвал его сын Илберк. — Первые из храбрейших падают от рук последних трусов. Ты знал, что внутри его яд.

— Да, врач Гильмериха подобное говорил.

— Отец борется с ним, но друид сказал, что бес толку. Яд — даже у шлюх больше чести. — Он сплюнул.

— Друид? Здесь друид?

Он указал на бритого человека в сером плаще, стоявшего у дров.

— Отец его знает, именно он свел нас с разведчиками Гильмериха. Говорят, он их и надоумил напасть на горцев.

— Вот как?

— С ним еще двое Девчонка из Даннан и паренек, рейновец, кажется.