— Странная троица. Откуда они?
Сын Дунланга пожал плечами и отправился к шатру.
Кровь вновь накрыла холм, как и вдень клина, и тогда Дунланг вышел из палаты. Он, ведомый за руки своими сыновьями, взошел на дрова, обвел всех взглядом. Хаг чувствовал как его рука, что держит щит, дрожит. Он достаточно выпил, пытаясь, уняв дрожь, и теперь не совсем соображал — страх или выпитое повелевало им.
— На этом земле я принял последний бой, с той землей под ногами я и явлюсь в залы Лунга!
Начался ритуал. Вокруг дров собрали сломанные щиты. Сыновья с ножами встали по обе руки от тана. И под барабанный бой щитов, завернули рукава его рубахи. Даже снизу Хаг видел все до мельчайшей точности, или ему так казалось — он видел как лезвия ножей оставляли длинную алую тропу вдоль руки тана, как гусатя кровь капала ему под ноги, и как ан лице его не вздернулся ни одна мышца.
Он сел на последний свой трон, по правую руку водрузили меч, под левую топор, алый щит под ноги. Люди застучали по щитам яростнее, послышался первый вой. И жена Дунланга зажгла костер. Хаг не знал, от чего точно умер тан: от кровопотери, слабости или дыма, но когда пламя подобралось к его ногам, он не издал ни единого звука.
Толпа вскинула оружия вверх и в едином порыве зарычала. Провожая душу последнего тана в чертоги Лунга. Хаг чуть не потерял сознание.
А потом, а по ом все пили и просили Лунга дать Дунлангу лучший сад, и желательно наполненный рейнцами, чтобы он мог развлекаться, рубя им головы.
А наутро люди Хорна простились с людьми Дунланга и наконец отправились домой. На марше Хаг обнаружил пополнение отряда дяди: та самая троица шла вместе с ними. Отчетливо он смог разглядеть только друида, его бритую голову и клинок с великолепной рукояткой, с изображением большого ящеровидного чудовища с алыми глазами и навершием, напоминающим лепесток клевера.
«Клинок, краше которого я еще не видывал».
А по возвращению в предел, их ждало две неспокойные новости:
Первая — Король Йоррен II мертв.
Второе — слово Всеотца, покровителя Рейна пересекло север, вместе с алыми всадниками.
— Из огня да в полымя. — Прокомментировал возвращение Хорн, тяжело вздохнув.
Эпилог
Эпилог
Эпилог.
Лабрайд Эксмурт отложил очередное законченное послание короне, убрал перо, пролив на пальцы пару капель чернил, осторожно свернул документ, разогрел воск, закрепил бумагу печатью. Покончив с процедурой, он кинул усталый взгляд на подготовленное письмо: еще один отчет, который, вероятно даже не прочтется, затерявшись в бумажных складах лорда-канцлера.