И у демонов-ону бывают семьи. Кто-то кричит, но не я…

…кто-то ругается и так грязно, что я зажимаю уши руками. Но визгливый тонкий голос пробирается в самую макушку. Он обещает мне все кары, он…

…взмах.

И кровь.

Черная, густая… пахнет болотом. А демон, и лишившись головы, пытается пролезть в комнату. Порхают клинки. А дым становится густым. Я кашляю. Я задыхаюсь. Я готова упасть… и надо выбираться.

— Взять, — говорю я псу. И тот бросается наружу.

Вопли.

Крики.

Рык, от которого кровь стынет в жилах. Безумный взгляд Араши… клинки окружают ее серебряным коконом и это, пожалуй, красиво, но и смертельно.

— Надо уходить, — я кричу из последних сил и крик оборачивается кашлем, но оно того стоит: меня слышат. Араши первой выскальзывает в окно. Одно движение, словно она полжизни занималась тем, что пробиралась в чужие окна… а у меня не получается.

Кимоно неудобно.

Оно сковывает движения и делает меня легкой целью. И кажется, кто-то понимает это. Чьи-то когти впиваются в спину. И мне больно. Я дергаюсь, пытаясь стряхнуть чужака, но вместо этого срываюсь и падаю.

На спину.

Дух выбивает. На мгновенье я теряю саму способность дышать, а когда обретаю, не могу сдержать стона. Больно… боль пронизывает иглами и отнюдь не призрачными. Тело мое готово рассыпаться, но… потом себя пожалею. Я заставляю себя перевернуться на живот.

Встать.

Шарю рукой… смахиваю что-то влажное и… перья.

Кровь.

Дым.

Огонь гложет край дома… не пожалела, надо же… а он ей нравился. Или это было раньше, еще когда моя мать не стала чудовищем? Огонь взобрался по стене. Он уже слизал бумажные окна, и крышу успел куснуть, пересчитал черепицу, часть смахнул рыжим крылом.

Искры.