Готовый к битве Бэннон тихонько присвистнул.

— Я всегда хотел увидеть дракона. Я слышал легенды, но… они и правда существуют!

— Это не драконы, — презрительно сказала колдунья, — просто ящерицы. — Когда рептилии приблизились, щелкая зубами, между которых мелькал раздвоенный язык, она добавила: — Большие ящерицы.

Бэннон, стоя рядом с Никки, утопил сапоги в пыль и выставил перед собой Крепыша. Два ящера ринулись в атаку, сосредоточившись на своей добыче, в то время как другие поползли по скалам, собираясь напасть сбоку. Рептилии, согретые палящим солнцем, двигались с проворной грацией и жаждали крови.

Никки протянула руку и выгнула пальцы. Она сосредоточилась на груди ящера, нашла его сердце и, когда ближняя тварь прыгнула на нее, выпустила всплеск огня. В давних битвах она уже использовала магию, чтобы увеличить температуру внутри дерева: сок мгновенно закипал, и ствол разлетался на куски. Теперь она сделала то же самое, нагревая сердце рептилии, пока кровь не превратилась в пар. Монстр пошатнулся и рухнул вперед, пропахав борозду в каменистом песке у ног колдуньи. Она знала, что может также быстро расправиться с четырьмя оставшимися рептилиями.

Но, убив одну тварь, Никки ощутила приступ головокружения. Высвободив свой дар, она как будто открыла шлюз для Поглотителя жизни. Даже издали тот начал красть ее магию и выкачивать силы.

Когда-то давно Никки присваивала силу убитых ею волшебников, а теперь то же самое происходило с ней. Роланд похищал ее жизнь. Желая выжить, колдунья рефлекторно сплела щиты, намереваясь остановить утечку своей силы, но поняла, что больше не может сражаться с ящерами магией. Пошатнувшись, колдунья повисла на ближайшем валуне.

Бэннон был занят тем, что отбивался от второй твари, и не видел, как колдунья потеряла равновесие. Держа рукоять обеими руками, он вкладывал в удары всю свою силу и вес. Когда сталь ударила по чешуе, раздался звук, похожий на звон щипцов и молота в кузнице. Юноша дрогнул, когда лезвие отскочило от брони ящера, не нанеся видимого урона.

Рептилия бросилась к нему. Бэннон опомнился и с разворота ударил мечом по чешуе, но столь же безуспешно. Следующим ударом он пронзил одно из сочащихся облезлых пятен, и ящер отпрянул, извиваясь, но затем снова бросился в атаку.

Бэннон опустил меч на голову рептилии с такой силой, что посыпались искры. Тварь широко раскрыла полную клыков пасть, юноша отдернул меч, а потом нанес колющий удар, в который вложил всю свою мощь. Острие Крепыша вонзилось в податливую розовую плоть. Бэннон надавил сильнее, поворачивая лезвие и заталкивая его в мягкое нёбо ящера, пока клинок не прорвался сквозь тонкую кость и не проколол маленький мозг.