Мрра зарычала. Бэннон вскинул меч.

— Мы сможем пробиться сквозь них, колдунья.

Извращенные человеческие фигуры двинулись на них, и Никки вытащила нож, сдерживая свою магию, которую, возможно, все же придется использовать. Клацая клешнями, скорпионы стали подбираться ближе, петляя между ссохшимися пыльными людьми.

Мрра оскалила свои длинные клыки, молотя хвостом. Бэннон встал рядом с ней.

— Я сражусь с ними, чтобы вы могли подобраться ближе, колдунья. — Он сглотнул.

Наконец, в вихре черных разрядов и хлещущих вспышек молний из темноты возник и сам Поглотитель жизни.

Глава 53

Глава 53

Кольцо искривленных столпов вокруг кратера делало его похожим на глотку гигантского погребенного змея или на колодец, ведущий в ледяные глубины бесконечности. Из этой глубокой дыры безудержная магия Поглотителя жизни продолжала высасывать жизнь из мира.

Из чернильной пустоты провала выбралось существо, некогда бывшее Роландом. Злой волшебник хромал и пошатывался, тело его разбухало и сжималось, словно замысловатая форма невероятной силы, переплетенной с безнадежной слабостью. Когда-то он был человеком, но доказательств его человечности почти не осталось.

Роланд вышел на потрескивающий воздух при свете вспышек сине-белых молний, вырывавшихся из грозовых туч. Пыль с воем закружилась, словно сам ветер задыхался в благоговейном страхе перед Поглотителем жизни.

Он был одет в мантию ученого Твердыни, которая теперь истрепалась, и длинные хлопающие на ветру лохмотья тянулись в глубокую яму. Его тело распространяло темную рябь, словно магия крала сам свет из воздуха, высасывала его, поглощала и вливала в черный колодец. Казалось, на дне ямы лежит мощный магнит для жизни, магическая сила которого столь велика, что даже Поглотитель жизни не может противостоять ее притяжению.

Когда волшебник заговорил, его слова словно высасывали из воздуха остальные звуки, похищая дыхание Никки и забирая все больше ее сил.

— Немногие приходят увидеть меня, — сказал Роланд. Его очертания замерцали, порванные одежды затрепетали в шторме его собственной энергии.

Колдунья коснулась кармана черного платья, нащупав желудь Первозданного древа. Она шагнула вперед, вспоминая о многих других поверженных ею противниках.

— Я пришла уничтожить тебя.

— Да… я знаю, — ответил волшебник. — Другие тоже пытались.

Никки не услышала в его голосе презрения или высокомерия, лишь странный оттенок отчаяния.

Лицо мужчины было вытянутым и исхудавшим, с впалыми щеками и покрасневшими от болезни большими глазами. Шея Роланда была такой тонкой, что на ней проступали веревки сухожилий. Когда его трепыхающаяся одежда обнажила грудь, Никки потряс вид ребер, покрытых переплетением раздутых наростов — его торс словно полностью состоял из опухолей.