— Под Глубчицами, — насмешливо улыбается Урбан Горн, — нет никого. Дорога свободна, никто ее вам не преградит. В округе нет никого, кто осмелился бы.

Глубчицкие пригороды полыхали, огонь быстро поедал соломенные крыши. Дым совершенно застил город и замок — объект хищных взглядов таборитских командиров. Прокоп Голый заметил эти взгляды.

— Не трогать, — повторил он, выпрямляясь над поставленным посреди кузницы столом. — Не трогать больше ни Глубчиц, ни окружающих деревушек. Князь Вацлав погорельные выплатил. Договор заключен. Мы слово сдержим.

— Они, — буркнул проповедник Маркольт, — свое не сдерживают.

— А мы сдержим, — обрезал Прокоп. — Ибо мы Божьи воины и истинные христиане. Выдержим слово, данное князю глубчицкому, наследнику Опавы. Во всяком случае, до тех пор, пока хозяин Опавы будет держать свое. Но если предаст, если выступит против нас с оружием в руках, то, клянусь именем Господа, унаследует только дым и пепел.

Из присутствующих в превращенной в штаб кузнице командиров некоторые улыбнулись при мысли о резне. Ярослав из Буковины расхохотался в открытую, а Добко Пухала радостно потер руки. Ян Блех ощерился. Очами души своей уже видя, кажется, пожары и убийства. Прокоп заметил все.

— Мы идем в епископские земли, — заявил он, упираясь кулаками в покрывающие стол карты. — Там будет что жечь, будет что брать.

— Епископ Конрад, — проговорил Урбан Горн, — вместе с Путой из Частоловиц стягивает войска под Нисой. На помощь им идет Ян Зембицкий. Подходит также Рупрехт, князь Любина и Хойнова. И его брат, Людвик Олавский.

— Сколько их будет вкупе?

Горн взглянул на Жехорса. Жехорс кивнул, знал, что все ожидают, какими сведениями похвалится прославленный Фогельзанг.

— Епископ, Пута, князья, — Жехорс поднял голову после довольно долго продолжавшегося подсчета, — иоанниты из Стжегома и Малой Олесьницы. Наемники, городские контингенты... Вдобавок крестьянская пехота... Вместе — от семи до восьми тысяч человек. В том числе около трехсот копий конников.

— От Крапковиц и Глогувка, — вставил Ян Змрзлик из Свойшина, который как раз вернулся из разведки, — движется молодой князь Болько, наследник Опеля. Его войско дошло до Казимежа, оседлало мост на Страдуни, стратегический пункт на тракте Ниса-Рачибуж. Какая может быть сила у Болько?

— Что-нибудь около шестидесяти копий, — спокойно ответил Жехорс. — Плюс примерно тысяча пехотинцев.

— Чтоб его дьявольская проказа взяла, этого опольца! — буркнул Ярослав из Буковины. — Блокирует нас, угрожает флангу. Мы не можем идти на Нису, оставив его за спиной.