Первый шагнул к трибуне, его спутники расселись. Он огляделся. Все было расставлено правильно. Снаряжение ку, фуршетные столы с едой и напитками, способные выдержать любую осаду, туалетные кабинки, дающие уединение, но не позволяющие покинуть комнату.

– Добрый день, джентльмены. Мне сказали, что вы обеспечены адекватной системой перевода. Если это не так, у нас есть хорошая программа…

– Продолжай, – донеслось из серого ящика, занимавшего место в первом ряду. – Мы заметили отсутствие одного из тех, кому приказано явиться сюда.

– Может быть, лучше все-таки задействовать нашу систему? Я уже вижу, что с вашей возникают проблемы. Вы не «приказывали» нам. Неверный перевод может вызвать неверное понимание. Но мы будем держать в уме несовершенство вашей системы. Что касается Блаженного, то он задержался, но появится с минуты на минуту.

– Переходи к делу.

Заговорил именно тот человек, от которого Первый этого ожидал, – тощий, морщинистый старик с жидкими волосами, похожий на мумию, которую вытащили из склепа и оживили специально для такого случая. Его витиеватый титул сводился по смыслу к двум словам: «первый оратор». Он обходился без личного имени. Первый оратор был на поколение старше своих товарищей и наотрез отказывался от союза, основанного на выгоде. Переживший всех своих сверстников, он был настолько стар и близок к смерти, что мог позволить себе догматичную непримиримость.

– Продление жизни уже тысячи лет перестало быть чем-то нереальным в пространстве Канона, – сказал Первый. Одному черту известно, с какой целью он посеял семена искушения.

– Наши агенты встретились с вашими в Хемебукской нейтральной зоне. Они сочли предложенные выплаты щедрыми и достаточными.

Пятый, Шестая, Седьмой и Восьмая, взяв с собой десантников Кеза Маэфеле и дюжину вооруженных кораблей Дома Трегессеров, захватили конвой с ценностями, опережая предательские замыслы этого злобного старикана, который еще не знал о случившемся. Богатство оказалось поистине невероятных размеров.

– Мы решили принять ваше вознаграждение. Мы захватим Звездную базу. В случае вашего одобрения, конечно. Кез Маэфеле расскажет вам, как он собирается выполнить невозможное.

И тут на сцене появился Блаженный.

Проклятье!

Он привел с собой Полночь. И одна вещь теперь стала совершенно бесспорно ясной: это не Блаженный-Другой, это самый настоящий Блаженный Трегессер.

Проклятый глупец!

Неудивительно, что он постарался явиться последним. Теперь уже нельзя было спорить с ним на глазах у внешников, уверенных в том, что они получили подлинных заложников.