– Я поднял его за волосы… воткнул нож в самое сердце и смотрел… а какое у него было лицо… – Меч со звоном упал на каменные плиты, а царь изобразил руками давнее убийство и тихонько засмеялся: – Хи-хи-хи…

Впрочем, от сумасшествия Гросса Русу легче не становилось. Наоборот, слабость добиралась до груди, грозя прекратить дыхание… Ощущения напоминали те, которые чувствовал в альганском пятне после «замедления времени», только в тысячу раз сильнее.

«Кровь! Снова чертова кровь… – думал больше досадно, чем со страхом. – Не ожидал и опять лоханулся!»

Обе партии пораженно застыли. Никто не знал, что делать. Проигрывали обе. Грусситы теряли единственного претендента, гросситы получали сумасшедшего царя. Отстранить нельзя, не случалось прецедентов…

Вдруг напротив груди Гросса возникла непонятная структура из Силы Земли и сразу выдала протяжные трескучие хлопки. Над людьми послышался частый свист невидимых стрел, с потолка и стен посыпалась каменная крошка, зазвенели разбитые окна, захрустела деревянная обивка. А Гросс продолжал хихикать, пока наконец, спустя долгий статер, невидимые стрелы не пробили радужную пленку, накрывшую царя после начала работы структуры.

Первая пробившая защиту пуля разбила медный пузырек – туда целил державшийся из последних сил Рус. Вопреки его представлению, из него не брызнула кровь. Из смятой емкости выдавился маленький кроваво-красный рубин, повисел и бесследно растаял. Остальные десять пуль успели разворотить грудь склоненного над ним Гросса и только тогда отбросили его шагов на десять. Рус развеял структуру и облегченно потерял сознание, напоследок зачем-то вспомнив: «…мистер Кольт уравнял шансы».

Рус пришел в себя мгновенно. Только что проваливался в бездонную воронку, на дне которой глумливо потирал руки Гросс, как тут же понял, что теперь просто лежит, закрыв глаза.

«Гелиния! – немедля ответил на беспокойство «невесты». – Не волнуйся, со мной все в порядке, я скоро буду», – и понял ответный посыл любви и согласие ждать, несмотря на долгую разлуку.

«Как долгая?» – подумал и открыл глаза.

Он лежал на мягкой перине, укрытый невесомым теплым одеялом. Рядом с ложем на табуретке сидел дремлющий Фридлант.

– Эй, Верховный, сколько времени? – бесцеремонно разбудил старика.

Он ответил, словно и не спал:

– Очнулся? – констатировал факт. – Специально неотлучно рядом сижу, дабы ввести в курс дела. Люди с такой потерей жизненных сил не живут, но ты сын Френома, и теперь все об этом знают.

– Приятно, – усмехнулся Рус. – Но времени сколько? День на дворе, а поточнее?