Вот только никакой благодарности к добрым людям в голосе Рэдвика не было.

***

В тот же день, но только в другом мире, двое мужчин тоже обсуждали казнь бессмертного.

– В последнее время я всё больше склоняюсь к мысли, что с бессмертными мы ошиблись,– задумчиво произнёс один из собеседников. – Три-четыре воплощения, и они делаются ненадёжными.

– Это не так уж мало,– возразил второй,– что тебя смущает, Ксантипа?

Два Магистра удобно расположились в креслах у камина. И хотя это была та самая реальность, где Орден открыто воевал с охотниками, кабинет Магистра местного Ордена был как две капли воды похож на кабинет Ксантипы. Впрочем, обстановка мало волновала собеседников, по-хорошему, им вообще не нужна была мебель, как и физические тела, которые были лишь носителями иного, высшего разума. В настоящий момент сознания носителей крепко спали, поскольку их подселенцам потребовалось обсудить весьма щекотливый вопрос.

– А что с ними делать потом, когда они становятся неуправляемыми? – задал риторический вопрос гость. – Казнить, как этого парнишку, вздумавшего завести семью? Это не выход, ты и сам понимаешь, Медина. Восстанавливать память о прошлых воплощениях умеем не только мы. Ты представляешь, на что способен бессмертный, не прошедший в детстве через систему подавления воли? А десяток бессмертных?

– Предлагаешь свернуть программу,– удивился Медина,– из-за одного прокола?

– Не нужно лукавить,– Ксантипа осуждающе покачал головой,– этот случай не первый и не единственный. Пять лет назад тебе тоже пришлось казнить бессмертного.

– Да, в них всё-таки остается слишком много человеческого,– посетовал хозяин. – Удивительно устойчивая структура психики у людей, не находишь?

– Хорошо хоть срабатывает предохранительный клапан с этим кодексом,– Ксантипа брезгливо поморщился. – Я всегда поражался тому, как эти сильные и неглупые мужики готовы идти на смерть из-за придуманного свода идиотских правил. Да ещё и гордиться своей покорностью. Хотя последний выдержал дольше остальных. Шесть лет жил с одной женщиной, даже завёл ребёнка. И только когда ему приказали пристрелить её, приполз сдаваться.

– Его казнили? – как бы между делом поинтересовался Медина.

– Да, его же друзья,– Ксантипа недовольно нахмурился. – Представляешь, сначала заставили его рассказать про его женщину, а потом приговорили к испытанию последним словом. Я ушам своим не поверил. Они ведь откровенно сочувствовали этому парню. Могли бы и проявить милосердие, прикончить его без этих издевательств. Думаешь, это тоже устойчивость психики?