– Вот уж не собирался дважды умирать в одном воплощении,– с горечью подумал Семён,– но, видать, придётся. Интересно, зачем он так старался меня спасти? Неприкольно прикончить полумёртвого врага? Или собирается меня пытать? А как бы я поступил на его месте?

– Она красивая? – мечтательный голос Рэдвика вырвал Семёна из депрессивных размышлений. – Та, из-за которой ты пожертвовал всем.

Вопрос застал Семёна врасплох. Откуда этот тип мог знать про Киру? Подслушал его рассказ у костра? Или он что-то такое сказал в своём последнем слове? Да какая разница? Всё равно ничего сделать Семён не мог, только с пользой провести свои последние дни. Или уже часы?

– Да, она очень красивая,– спокойно произнёс он. – А ещё у нас есть дочь. И она тоже красивая.

– Что они с нами делают,– на этот раз в голосе Рэдвика Семёну послышалась боль. – Кодекс бессмертного… чушь собачья. Тебе нужно было защищать свою любимую, а не ползти с покаянием к тем, кто её приговорил.

– Думаешь, от ордена можно защититься? – огрызнулся Семён, хотя Рэдвик просто озвучил его собственные мысли.

– Хоть бы попытался, герой,– бородач презрительно сплюнул. – Лучше б уж погиб, сражаясь за любовь, чем добровольной жертвой придуманных кем-то правил.

Семён промолчал, слова Рэдвика задели его за живое, но эти слова были слишком крамольные, чтобы он всерьёз готов был дискутировать. Кодекс бессмертного оставался для него чем-то священным и незыблемым даже после того, как его казнили свои же товарищи по оружию. Поэтому Семён просто закрыл глаза, всем своим видом демонстрируя, что разговор его утомил.

– Ладно, поспи,– снисходительно бросил Рэдвик,– и не дёргайся, я не собираюсь тебя ещё раз убивать. Подлечу немного, и ступай на все четыре стороны.

– Ты не станешь мне мстить? – Семён мгновенно оживился, его показную усталость как ветром сдуло.

– Дурак ты, парень,– спаситель осуждающе покачал головой. – Мы ведь друг другу вовсе не враги. Но враги всё-таки есть, это они заправляют Орденом. Подумай об этом, пока будешь приходить в себя. И не обижайся, что я на тебя сгоряча наехал. Я ведь и сам добровольно сдался тогда, десять лет назад. Так что не мне тебя осуждать.

– Как же ты выжил? – Семён всё-таки решился задать мучивший его вопрос.

Как ни странно, этот невинный вопрос вызвал у Рэдвика откровенное смятение. Некоторое время он стоял в напряжённой позе, его лицо сделалось каким-то серым. Потом он медленно провёл рукой по глазам, как будто смахивал невидимую паутину.

– Также, как ты,– наконец выдавил он из себя,– помогли добрые люди.