Огромные каменные глыбы падали в воду прямо следом за нами, буквально в каких-то паре ярдов. Все дрожало и ходило ходуном. Там, откуда они срывались, стараясь расплющить всех нас троих в небольшие лепешки, оставались видимые проплешины. Вода бурлила, как тысячу гейзеров, изрыгала кучи брызг и всячески пыталась напороть нашу лодку на какие-нибудь подводные камни. Но мы не сдавались. Кир еле удерживался на корме, регулируя ход шлюпки, а Гарсиа стояла чуть поодаль, высматривая препятствия. И только я одна держалась за парус, как будто эта несчастная дощечка с прилепленной на ней тряпкой могла нас спасти, и просила Соньку.
Неожиданно наша лодка резко крутанулась вокруг своей оси. Когда Кир выпрямил ее, я увидела, что Гарсиа сидит на полу и держится за руку.
– Черт побери… – Она приподняла край рукава. На руке, от кисти до локтя, виднелся рваный порез. – Эти чертовы камни никогда не закончатся!
– Ох, – Кир обернулся к нам. Я кое-как отлепилась от паруса и поспешила на помощь к альбиноске.
Я упала перед ней на колени лишь потому, что нас шатало так, словно мы были пьяными. Но Фитцджеральд не обратила на это никакого внимания. Кажется, ее больше всего занимал тот факт, что она довольно серьезно ранена и теряет много крови, нежели чем странная рыжеволосая девчонка.
Мне удалось подползти поближе, оторвать кусок от своей майки и замотать им руку альбиноски, как вдруг лодка остановилась так резко, что ее слегка подбросило вверх. Послышались чудовищные скрипы и лязги.
– Что происходит?! – Я подняла голову.
– То, чего мы так боялись, – Кир поджал губу.
– Что…
–
Мне показалось, что меня окатили ледяной водой и выставили на мороз абсолютно голой.