И рушиться она стала с чудовищной скоростью.

– БЕРЕГИСЬ! – Кир резко повернул штурвал влево от глыбы, которая упала бы на нас, если бы он этого не сделал, и мы потеряли равновесие и попадали на задницы. – Вы живы?

– Относительно, – мы снова вернулись к своим прежним местам. Я закусила губу:

– Если мы выберемся, мне не хватит и дня, чтобы проблеваться.

– В таком случае я откажусь от затеи скитаться еще, может быть, полжизни.

Мы кинули друг в друга пару испепеляющий взглядов, и этих пару взглядом мне вполне хватило, чтобы узнать в них тогдашнюю альбиноску. Строптивую, неустрашимую и независимую. Но отчаянно борющуюся за свою жизнь.

Пещера пошла на сужение, свет стал бить еще сильнее. Мне пришлось зажмуриться и закрыть глаза рукой. Все вокруг тряслось, мы с бешенной скоростью неслись вперед, молясь всем существующим и нет богам о том, чтобы выжить. Мои руки тряслись, ноги превратились в вату. Казалось, еще немного – и я потеряю управление над телом, которое уже достаточно натерпелось для того, чтобы сказать что-то вроде «с меня достаточно, а теперь я хочу на отдых». Но я просто продолжала держаться за парус, крепко зажмурив глаза и пытаясь не расклеиться окончательно.

БАХ.

Нас тряхнуло и отбросило назад, и мы со всей своей скоростью впечатались в край каркаса. Удар пришелся мне на затылок, и когда я попыталась встать, чтобы посмотреть, что такое произошло снова, в моих глазах все поплыло и стало заливаться черной краской. По бокам послышались стоны ребят, а потом – крики.

Этих пару секунд мне хватило для того, чтобы снова протрезветь. И, когда я поднялась и обернулась назад, чтобы посмотреть, что случилось, я буквально застыла на месте с открытым ртом.

Нашу лодку обвил чей-то длинный язык.

– Он под завалом! – Кир ботинком стукнул по розовой плоти. – А эта скотина крепкая, как резина! – он снова попытался отлепить язык от борта, – черт тебя бери! Тогда ты нам спокойно сбежать не дал, мешаешься и сейчас!

– Всем отойти, – Гарсиа прищурилась.

Она почти вплотную подошла к шевелящейся плоти с небольшим пузырьком в руке, который она, очевидно, успела отцепить с пояса с мантии. Мы затаили дыхание и вжали головы в плечи. Уж если бы нам и пришлось наблюдать медленно расплавляющийся язык и постепенно образующуюся в нем дыру, мы бы предпочли не отворачиваться.