— Мы можем кое-что обсудить, — я подавила предательскую дрожь и придала голосу холодную уверенность. — Если вы прекратите всё это, — и выразительно повела глазами.

— Нет! — прозвучало так резко и с таким порывом, что меня чуть не сбросило с полубака. — Обсуждать уже поздно и бесполезно.

Толчок. Прокатившийся мимо пират задел меня плечом. Воздух свистнул в ушах. Я загремела по трапу на нижнюю палубу, что, уверена, спасло меня от участи быть нанизанной на две сабли сразу. Я оказалась лежащей на спине. Вдохнуть получилось не с первого раза, как и перевернуться. Две тени Стивенсов так же незаметно перемахнули на свои корабли, как и явились.

— Чё-ёрт! — я подскочила. Времени на переваривание сказанных Стивенсами слов не было катастрофически, и я поспешила снова ощутить в ладони тяжесть сабли, но главный посыл сказанного был осознан. Стало жутко. — Чёрт, чёрт, чёрт! — Оглянулась. Но вместо вихря алых мундиров, не наткнулась ни на единого врага на палубе. Лишь наши матросы собранно действовали, тащили ядра и поджигали фитили. Если был бы абордаж, было бы проще. А отстреливаться из пушек, когда тебя зажали два огромных линейных судна, слишком неэффективно и сулит плачевный конец.

Быстро и прерывисто засвистел воздух — так бывает, когда раскручивают верёвку перед броском. Но вместо верёвки над головой пронеслись книппеля, с лёгкостью подрезая мачту. Сцепленные цепью ядра обломили её посередине, и отстреленная часть мачты с ужасающим треском ухнула в воду, задев фальшборт, который разлетелся под ней десятками щепок и досок. Синхронно с книппелями снова заголосили пушки. Непрерывная череда залпов подрезала борт по ватерлинии, и даже на палубе было слышно шипение воды, врывающейся в трюм. Корабль выл. Корабль погибал. Осознание неизбежности укрепилось, едва я наткнулась взглядом на Джека. Позади него взвивались языки пламени — ядро срубило стеклянный фонарь гакаборта, и огонь впился в палубу. Воробей нёсся с капитанского мостика, расталкивая всех на пути и перепрыгивая через горящие сходни. Свет пожарища озарил много метров вокруг, и можно было видеть, как «Неудержимый» и «Августиниус» уходят. Огонь полез на мачту, охватывая каждый дюйм древесины. Горящие паруса извивались змеями, ванты шипели, такелаж звучно лопался и опадал на палубу огненными лентами. Я забегала, пытаясь увернуться от огня и бешено соображая, что делать. Полоса пламени охватила надломленную мачту, полулежащую на палубе. Джек был за ней, он что-то энергично объяснял команде, активно размахивал руками, что-то кому-то приказывал. Я кинулась к кэпу, но «Марко Поло» застонал; крен повёл судно в сторону. Дифферент пришёлся на горящую корму. Палуба наклонялась, превращаясь в покатую горку. Воздух разорвал новый пушечный залп. Угол наклона палубы увеличился. Сабля нырнула в ножны. Носки сапог скользнули по покатому дереву. Нос корабля поднимался. Я ударилась о палубу всем телом — и безвольно заскользила вниз, отчаянно шаря руками по палубе и хватаясь за всё что можно. Под руку подвернулся обрывок такелажа. Пальцы скользнули по канату, обдирая кожу. Мышцы по инерции рвануло вниз, чудом получилось удержаться. Нос корабля поднимался над водой. Эпизоды «Титаника» прокручивались в воспоминаниях скоростной кинолентой. Я опустила голову: внизу шипел огонь, заливаемый водой, которая жадно поглощала метры палубы. Дым ударил в лицо, глаза защипало, грудь сотряс кашель. В подсвеченной тухнущем пламенем тьме метались тени — люди скатывались по палубе в самое пекло, мимо пролетали ошеломлённые перепуганные лица. Смачный стонущий хруст ломающегося дерева намешался с предсмертными криками. Кричали повсюду. Невидимо для меня и пробивающе до костей ужасом. Не успела я сделать рывок, цепляясь лучше — меня сбило, как яблоко камнем — чья-то туша кубарем снесла меня со спасительного места, и я полетела вниз.