Темнело. Дверь заскрипела, и я подняла измученный взгляд. Гиббс, придерживающий приоткрытую дверь, коротко и лаконично пояснил:

— Пойдёмте.

Из амбара мы выбрались, когда солнце уже затягивало свои последние лучи за горизонт. Я шла молча, подрагивая и стуча зубами от холода и перенапряжения. В памяти дорога до пристани не сохранилась. Забытье исчезло только когда перед ногами заблестела вода. Я моргнула и подняла голову: впереди расстилалось море, а совсем рядом был приглашающе перекинут трап с берега на «Жемчужину». Я замерла как вкопанная. В вечерней дымке тумана, подсвеченные скудными лучами, уходили к горизонту два корабля. Мышцы свело оторопью. Рука молча вытянулась по направлению к матросам. Они не сразу поняли, но потом кто-то положил на ладонь подзорную трубу. Я раскрыла её рывком, приставила к глазу и поджала губы. Линзы навелись на два судна — столь знакомых и ненавистных. Они уходили в сторону заката, а на их кормах, как насмешка, прощально виднелись названия: «Августиниус» и «Неудержимый». На сердце тяжёлым камнем легла безнадёжность. Я сильным, злобным движением схлопнула зрительную трубу и сжала её ствол в кулаке.

— Стивенсы… — прошипела я сквозь зубы и сплюнула в море.

Словно в ответ на это по трапу «Жемчужины» скатился молодой щуплый матрос — перепуганный, ошалелый и нервно подрагивающий.

— Расступись! — провозгласил он, расталкивая наш отряд, пока не остановился передо мной.

— Что случилось, парень? — Гиббс встряхнул его за плечо, но тот помотал головой. — Эй, что случилось?!

Матрос нервно сглотнул и затараторил:

— Я в-видел, как капитана Джека утащили на корабль… Меня хотели прирезать. Но потом… Там был мужчина. Он назвался Стивенсом. Он дал мне это и сказал передать лично вам в руки.

Я уставилась на протянутый мне листок бумаги, мельком глянула на горизонт — а потом с порывом выхватила его из рук матроса. Бумага никак не повиновалась дрожащим пальцам, и только с третьей попытки удалось её развернуть. Взгляд пробежался по строкам, и с каждым словом сердце проваливалось всё глубже, пока не угодило в глубочайшую бездну.

«Послезавтра, на западном мысе Исла-дель-Диабльо, ровно в полдень. И привези подсказки Розы Киджеры с Кайо дель Пасахе, иначе Воробей умрёт. И главное, если хочешь, чтобы он не пострадал — ты должна прийти одна.»

«Послезавтра, на западном мысе Исла-дель-Диабльо, ровно в полдень. И привези подсказки Розы Киджеры с Кайо дель Пасахе, иначе Воробей умрёт. И главное, если хочешь, чтобы он не пострадал — ты должна прийти одна.»

…Это был самый ужасный день рождения в моей жизни.