Перевёрнутый божок вызывал ощущение чего-то неправильного, недоделанного, будто внутренний перфекционист словил занозу. Более того, неприятная вонь у этой стены усиливалась, что наводило на справедливые предположения.

Ладонь прошлась по холодной золотой выпуклой фигурке, а взгляд обратился к Джеку. Тот глядел на меня, сблизив брови и, уловив в моём взоре немой вопрос, поспешил растянуть лоскуток с инструкцией. Бледные буквы на ткани гласили, очевидно, цитату из какого-то древнего манускрипта:

«Стихии вмиг круговорот Всю землю вниз перевернёт. И чтоб восстановить баланс Ты спросишь у страниц: Где златом тайна отдаёт, Где Амулет тебя зовёт, Перевернёшь весь мир, и лаз Сквозь стены поведёт вас вниз.»

Лёгкая, как полёт мотылька, мысль, коснулась разума ненавязчиво: и я увидела в капитанских глазах, что мы с Джеком поняли всё одновременно. Поняли и не усомнились: неужели всё может быть так просто?

Ладонь до сих пор лежала на золотой фигурке. Один поворот: как будто ключ в замочной скважине провернула. Фигурка приняла вертикальное положение. Воображение уже нарисовало картинку, как часовня содрогается землетрясением, со стен летит вековая пыль, и кирпичи разъезжаются, открывая потайной ход. Но всё случилось издевательски просто: стоило слегка надавить, как стена чуть углубилась, и появилась характерная щель: это оказалась дверь. Дверь, сливающаяся с разрисованной стеной, а фигурка божка — всего лишь дверная ручка.

За моим плечом вырос Стивенс, не успели мы с Джеком обменяться торжествующими ухмылками.

— Догадливые, однако, — хмыкнул он. Меня бесцеремонно оттеснили. Стивенс толкнул дверь. Её пронзительный скрип резанул слух, но потом резко оборвался — дверь на что-то наткнулась. Дрожащий фонарный свет упал на иссохшую почерневшую мумию: мёртвый человек лежал у самого прохода, протянув руку к двери.

— Оу… — я зажала нос — именно этот недоразложившийся труп создавал в воздухе такое стойкое амбре.

— Бедняга, — скорее следуя формальности, цыкнул Джек.

Стивенс толкнул дверь так, что она смела труп в сторону, открывая тёмный тоннель. Путь уходил вниз: узкий проход, звенящий капелью, был похож на горло какого-то монстра, что нас всех поглотил. Поэтому шли мы с осторожностью лис, пробравшихся в курятник — и ощущения были такими же: будто мы здесь совершенно чужеродны, и любое опрометчивое движение может спугнуть хозяев этого места. И тогда пиши пропало.

— А ведь кто-то бросил его здесь, — шепнула я, когда труп остался далеко позади. — Кто-то, выходя отсюда, запер дверь, специально чтобы он не успел выбраться. Ведь кто-то повернул дверную ручку с той стороны.