Я понимающе кивнула и прикрыла глаза.

— Парус на горизонте! Две мили! — донеслось с палубы. Я дрогнула. Рука обвила эфес.

— Сегодня мы всё закончим. Раз и навсегда.

Я подняла заторможенный взгляд на Джека. Улыбка подсветила чёрные глаза искорками поддержки.

— Да. — Твёрдо ответила я. Плечи расправились, подбородок вздёрнулся: мы ещё повоюем.

… палубу заполнила суматоха, звенящая заряжаемыми пистолетами и грохотом въезжающих в порты пушек. Влажная пелена тумана покрыла морские мили, но сквозь неё проглядывались квадраты белых потрёпанных парусов «Августиниуса». В бледной дымке скрывались волны, поэтому нельзя было оценить скорость приближения судна. Бой в таких условиях был опасной затеей: что может быть хуже, чем почти не видеть действий противника? Однако эта битва стала необходимостью: это чувствовали все, поэтому никто не роптал и не высказывал страха.

Я прошлась мимо борта, поглаживая покрытый росой планшир. Вода у подножия судна едва отзывалась спокойным плеском, будто бурные течения тоже устроили затишье перед бурей. Корабли медленно, но уверенно преодолевали морские ярды навстречу друг другу. Взгляд сместился за борт: «Голландец» шёл с «Местью…» вровень, на ходу выкатывая орудия. Я с тяжёлым вздохом обернулась навстречу врагу. Солнце пронзило рыхлое облако тумана светом. Какие-то посторонние фигуры проступили позади «Августиниуса» вдали. Я устремилась на полубак, напрягая зрение до предела. Комок плохого предчувствия сжался в животе. Тёмные пятна покрыли горизонт, и едва туман ослаб, страшная догадка окатила меня холодом. Колени задрожали, а на спине выступил холодный пот. И словно в подтверждение домысла, с мачты донёсся окрик: «Прямо по курсу флотилия!»

У меня подкосились ноги. С губ сорвалось нервное «А-а». Я в исступлении наблюдала, как за «Августиниусом» из тумана выходят огромные корабли, ощетинившиеся пушками, как выстраиваются в ряд и волной движутся навстречу. Я нервно хрустнула пальцами: «Месть…» и «Голландец» не смогут с достоинством отразить атаку по меньшей мере пяти судов.

Внезапно что-то изменилось в представшей картине. Я перегнулась через борт и вытянула шею, отчаянно вглядываясь в очертания кораблей. Глаза распахнулись до боли, воздух встал поперёк горла. На меня смотрели десятки скорострельных носовых орудий и гигантских пушек.

— Джек! — я развернулась на каблуках и стремглав понеслась на мостик. — Стивенс призвал на помощь корабли своих подчинённых! Надо уходить! Они нас в лепёшку разобьют!

Десятки пушечных залпов слились в канонаду. Ядро ударило в мачту в метре от меня. Дерево надрывно застонало, ужасающий треск раздался над головой. Взгляд взмыл к небу, спотыкаясь о надломленный ствол мачты, грузно заваливающийся на меня. Я захлебнулась воздухом и собственным криком, рванула прочь, спотыкаясь об собственные ноги. Обжигающая туча обломков прилетела в спину, обрушилась на голову дождём щепок. Палуба содрогалась, рушилась, трещала. Я закрыла голову руками, уклоняясь от взмывающих досок. Взрывная волна накрыла корабль оглушающим грохотом. Воздух свистнул в ушах, и тело с силой врезалось в решётку люка у мачты. Крик сотряс нутро. Я зажмурилась, хватаясь за решётки и задыхаясь в неслышном и бесполезном вопле. Спотыкаясь и припадая к палубе, сделала попытку бежать — лишь бы куда-то. Грохот орудий слился в оглушающий шум — истязающий, сотрясающий всё вокруг. Палубу затянуло дымом. Меня догнало деревянным обломком в живот — мир наклонился и тело ударилось об палубный настил. Всё вокруг содрогнулось и смешалось в смертельный хаос, который внезапно растворился во тьме.