На рыжую колдунью было страшно смотреть – она смертельно побледнела. Райна даже не искала больше оправданий, только губы дрожали.

- Ну что ж. Сегодня все получат очередной урок.

Я вскинула голову, когда краем глаза уловила движение. По всей высоте башни открывались двери, на лестницу выходили одна за другой колдуньи в сером. Их лица скрывали капюшоны.

Двое, державшие Райну, потащили её к самому краю.

- Орден не прощает предателей, - резко завершила Кукловод. А потом рубанула воздух ладонью.

Толчок – и с диким криком рыжая колдунья полетела вниз.

Мгновение.

Мгновение.

Удар.

В оглушающей тишине я поворачиваюсь к женщине, которая только что отдала приказ. И сейчас, когда она почти вся на свету, я отчётливо вижу в прорезях совиной маски травянисто-зелёный взгляд.

Она отвечает мне, смотрит в упор, а потом поднимает обе руки к лицу – и снимает маску.

- Вот видишь, милая. Я всегда смогу тебя защитить. Кто бы ни обидел тебя.

Делает ещё шаг. Ко мне. А я бы попятилась – но боюсь запутаться в платье и упасть туда, где алчно ждут Совиные Когти.

- Я так долго тебя искала! И наконец-то нашла… дочка. Вместе мы перевернём этот мир. Зачем тебе какой-то чахлый Север? Мы объявим о жульничестве, уберём мальчишку с трона и сделаем тебя королевой всего Оуленда.

Когда она попыталась меня обнять, я отшатнулась.

Первая мысль: безумная. Эта женщина безумна!

Вторая: нет. Каждое её действие полностью разумно и осмыслено. Просто… у меня не укладывается это в голове. А для неё окружающие люди – всего лишь орудия на пути к цели. И я – не исключение. Дочь скромной сестрички из лечебницы для бедных всегда хотела выбраться из своего окружения, подняться как можно выше. Теперь понятно, какие ступеньки она для этого выбрала.

Никак не получалось посмотреть на неё, как на свою мать. Да и была ли она хоть когда-нибудь ею?.. по-настоящему. Смогу ли найти хоть что-то общее с этой циничной убийцей – кроме зелёных глаз?

И почему-то вспомнилась Верда. Старая колдунья не очень-то умела обращаться с детьми. Видимо, и с нею самой не шибко возились в детстве. Но я всегда-всегда чувствовала её присутствие рядом. И доброту. И скупую заботу. Всё, что я знаю о лесе и об этом мире, всё, что я умею делать своими руками – всему этому я обязана ей. Не будь её, я навсегда бы осталась ряженой куклой, делающей реверансы и послушно пляшущей на верёвочках кукловодов всех мастей.

Могила моей матери – в лесу. Там, где лежат обглоданные временем кости чёрной волчицы.