Лириум вообще весит больше, чем кажется, а этот был и того тяжелее. Когда я взвесил его на ладони, то решил, что изнутри идол жидкий, текучий. Не знаю. В общем, мы эту штуку спрятали в ящик – надежный, с двойной защитой, хоть спи на нем, накрыв подушкой. Песня сразу же стихла.

Мы возвращаемся в наше убежище, к эльфу – и тут все посыпалось.

После заварушки в Киркволле многие храмовники пошли по кривой дорожке. Они по-прежнему отоваривались нашим лириумом, но вели себя уже почти как бандиты. Не буду врать: мы угрожали прикрыть поставки в случае неприятностей и только так держали их в узде.

Вот эти-то храмовники и накрыли нашу берлогу. Должно быть, один из стражников, которых мы подмазали, навел их на нас. Потому как храмовники знали: у нас есть то, что им нужно. Кусочек старой доброй Безумной Мерри.

Их было больше, ведь от нас сбежали те ребята, которые испугались песни в башке. Пришлось зайти в дом, якобы для «переговоров». Выбегает эльф, затевает драку… Так храмовники его вздули. Мы оглянуться не успели, как он уже в отключке, с шишкой на голове.

Затем слово берет главарь храмовников. Хочу, говорит, зелье, воздействующее на лириум. Но все зелье у нас вышло, а единственный, у кого есть рецепт, лежит без чувств, что главарю, конечно, не понравилось. Эльфа он связал и сказал, что подождет, а заодно забрал наш сундучок.

Вскоре явился еще один тип – тевинтерец, судя по одежде, и вроде бы храмовники в беседе с ним обмолвились о доме Кинтара. Парень дал им большой кошель золота, забрал идола и был таков.

Сидят храмовники и ждут, пока не очнется эльф. Кое-кто из них прилег под утро, остальные по-прежнему караулили. Пара моих ребят тоже прикорнула, ну а я с главарем храмовников пил себе кофе и пытался уладить наши разногласия так, чтобы все ушли живыми.

Вдруг спящие заметались все разом, скорчились, словно в припадке. Были бы это одни храмовники, я бы решил, что их мучают кошмары, но то же самое происходило с моими ребятами, – а гномы, как известно, снов не видят. Тут же они тряслись, бились в судорогах неясно из-за чего, и когда все прекратилось, спящие были мертвы. Кровь шла у них из ушей. И я вам так скажу: храмовникам не по нутру, когда их людей убивает нечто демоническое. Их главарь вскочил с клинком наголо – и я тоже: не думает же он, что у Хартии в ходу такая магия, а если и в ходу, на кой мне убивать своих?

В тот же миг главаря пришпилили к стене стрелы, пущенные через окно.

Под обстрелом полегли все, кто не спал и был на ногах. Но не я. Я в деле давно и знаю, когда пора нырять в укрытие. Храмовники валятся, мои ребята валятся, а я ползу к спящему эльфу, слыша шаги снаружи; ползу и думаю: эльф с этим как-то связан, а я-то не пытался его обдурить. Если за ним пришли его же сородичи – может, он за меня заступится?