Но ничего, что помогло бы выйти.

Когда весна уже близилась к концу, император совсем отчаялся. Совершив утренний моцион, искупавшись и позавтракав, он подошел к воротам и с отвращением уставился на призрачную завесу.

За год та нисколько не побледнела, не истончилась. Мерцала все так же ровно и все так же не пропускала сквозь себя ничего.

Из прочтенных книг Чеболдай узнал, что всякое заклинание действует лишь до тех пор, пока не исчерпается вложенная в него сила. Та неосязаемая субстанция, что волшебники называют «маной».

А чтобы она исчерпалась, ей нужно тратиться. А чтобы ей тратиться, заклинание должно исполнять свою работу. Делать то, для чего предназначено.

К этим выводам Чеболдай пришел еще пять лун назад и с тех пор взял за правило час в день посвящать битве с заклятием. Он рубил его найденными в оружейной клинками, колотил самыми тяжелыми предметами и швырял камни. Пытался стрелять из лука, но это искусство давалось ему плохо.

Увы, все старания ни к чему не привели. Возможно, уже следующий пинок заставит купол рассыпаться... а возможно, он не исчерпал даже тысячной доли своей силы. Как это узнать?

Возможно, Чеболдай вообще занимается глупистикой, мартышкиной работой. Может быть, его жалкие потуги так же смешны заклинанию, как были бы они смешны обычной крепостной стене.

В конце концов, почему он думает, что заклятие сломать легче, чем то, что выстроили простые каменщики?

Сегодня Чеболдай в сотый уже раз, наверное, попытался продавить ее плечом, нажал обеими руками, ударил затупившимся топором, кинул очередной камень... а потом вдруг разозлился.

Вот он, император величайшей державы подлунного мира, вынужден тухнуть под крышкой, словно дозревшее блюдо, о котором все забыли!

- Янгфанхофен, ты не перебарщиваешь с кулинарными метафорами? – хмыкнул Бельзедор. – Дозревшее блюдо, серьезно?

- Я корчмарь. Каких еще метафор ты от меня хочешь?

Навалившись на волшебную стену всем весом, император ударил в нее кулаками и тоскливо простонал:

- Да как же тебя открыть?! Как?!

Молчание было ему ответом.