У Яркена было мало друзей.

— Чтобы разогнать тоску, люди укрепляют социальные связи, — наконец раздался приглушенный голос. — Я советую тебе жениться и завести детей.

Яркен вздохнул. Чего еще ждать от Мыслителя, кроме банальностей? А ведь при жизни считался великим мудрецом… семью великими мудрецами. Яркен скупал все тела, какие мог, и среди них иногда попадались ученые, философы и даже другие волшебники. Мозги особенно выдающихся он извлекал из черепов и присоединял к Мыслителю — трупомонстру-советчику. Мыслитель не мог двигаться, зато мог подсчитать, сколько песчинок нужно, чтобы заполнить вселенную.

Увы, в житейских делах он разбирался не в пример хуже.

— Я не могу жениться и завести детей, — устало сказал Яркен. — Мне неприятно даже прикасаться к другим людям.

— Тогда снова позови в гости своего брата. Тебе нравится с ним общаться.

Яркен снова вздохнул. Да, Дидакул — один из немногих людей, чья компания Яркену не неприятна. В детстве они вообще были не разлей вода. Именно ради Дидакула он построил в саду гостевой домик.

Увы, в отличие от старшего брата, Дидакул не владел волшебством. Он был конезаводчиком. Процветающим конезаводчиком, даже богатым. Он многому научил Яркена, когда тот решил поставить производство зомби на поток. Яркен же делился с ним вином алхимиков, на которое граждане Мистерии имеют преимущественное право покупки. Благодаря этому Дидакул дожил аж до ста шестидесяти лет.

Но в конце концов умер. Умер, перед смертью попросив брата не поднимать его труп. И хотя Яркена это немного обидело, он уважил просьбу Дидакула.

— Мой брат умер в прошлом году, — сказал он Мыслителю. — Ты это знаешь.

Мыслитель снова надолго замолчал. Его сросшиеся мертвые мозги обменивались фрагментами памяти. Когда умер Дидакул, Мыслитель состоял не из семи, а только из шести частей — видимо, новый мозг что-то нарушил, когда подсоединялся.

— Да, твой брат умер в прошлом году, — наконец согласился Мыслитель. — Я имею эту информацию. Но у него остались два сына и дочь.

— Не уверен, что они живы. А если даже и так — я их почти не знаю.

— Заведи домашних животных. Собак, кошек или лошадей.

— Они неприятно пахнут, портят вещи и испражняются где попало.

— Тогда усынови ребенка. Возьми в свой дом какого-нибудь сироту. Или даже нескольких сирот.

— Они неприятно пахнут, портят вещи и испражняются где попало.

Мыслитель вновь замолчал. Несколько минут семь его мозгов обрабатывали задачу, а потом раздался бесплотный голос:

— Счастье — эфемерная, не поддающаяся логическому анализу субстанция. Животному для счастья достаточно тепла, сытости, безопасности и простых физических упражнений. Разумному существу нужно больше, но примитивный интеллект также удовольствуется удовлетворением примитивных потребностей. Чем сложнее разум, тем сложнее подобрать то, что заполнит пустоты в его душе и не вызовет дискомфорта. Ты — один из величайших волшебников в мире. Твой разум очень сложен, к тому же отягощен специфическими тревожными расстройствами. По мере того, как ты накапливаешь житейский опыт, все меньше остается того, что могло бы утешить твою мятущуюся душу. Любое ощущение счастья по той или иной причине будет временным и преходящим, а при каждом следующем повторе тех же условий эффект будет все более слабнуть.