— Без понятия, — ответил я, напряженно сканируя тьму позади нас, — Забыли, наверное, а может поленились; решили, что хватит с нас и такой детализации. Скажи еще спасибо, что само метро скопировали.

Ответ Насти пропал в грохоте ее автомата. Низкий сводчатый потолок осветили яркие вспышки, в свете которых я увидел множественное движение иссиня-черных тел метрах в десяти перед собой. А со стороны Насти, которая контролировала пространство впереди, раздался рассерженный рев, переходящий в жалобный скулеж, а затем треск падающего на рельсы двухсот с чем-то килограммового тела. Судя по громкости и силе удара, убитая тварь свалилась с потолка.

— Слушай, Егор! Они тут что-то совсем оборзели!

— У меня тоже. — ответил я. Цокот раздавался уже в каких-то пяти метрах. — Давай-ка опять вдарим, чтоб у них жопы задымились, а то патронов не хватит просто так их расстреливать. Сможешь?

— Да.

В этот раз получилось еще лучше. Мастерство приходит с практикой. Сила мысли, объединенная с яростью огнестрельного оружия, разметала многоруконогов по стенам тоннеля, только куски мяса и брызги крови в разные стороны. Отдачи в голове почти не ощущалось.

Мы остановились отдышаться. Шаги уцелевших зверят быстро удалялись. В ушах стоял звон от выстрелов, пахло пороховой гарью и чем-то еще, очень вонючим. Наверное, потрохами убитых тварей.

— Надо будет в следующий раз вместе попробовать, как с Аннунаками. — предложил я.

— Нет. — покачала головой Настя. — Сложно. Тогда все на пределе было, вот и получилось. По щелчку такое не повторишь. Вон, свет впереди. Олимпийская…

Интересно, зачем на станциях горит свет? Хотя, искать какой-то смысл в этом месте вообще бесполезно, это я понял давным-давно, все равно интересно.

Снова платформа, покрытая мрамором, ряд расширяющихся кверху колонн, поперечные балки перекрытия под потолком шагом метра в три уходят в перспективу, на стенах — изображения спортивных баталий, выполненные в советской стилистике. Все, как я помню. Только пассажиров нет. Вместо них — безобразные многоруконоги. Ждут. Не поезд, а нас. Упрямые…

В тусклом свете Олимпийской твари предприняли последнюю отчаянную попытку сожрать два непонятных и наглых деликатеса, которые вместо того, чтобы послушно замереть, подчиняясь беззвучным приказам со всех сторон, размазали по стенам больше половины популяции.

Попытка успехом не увенчалась. Дождались, когда мы окажемся примерно на середине платформы, и бросились сразу с двух сторон. Спереди, со стороны следующей станции — Космической и из параллельного тоннеля, пытаясь взять в кольцо. Но мы еще не успели выйти из режима «мысль-пуля», поэтому строгий интерьер Олимпийской быстро оказался забрызган черной гадостью и завален фрагментами тел. А когда я под конец, совсем озверев, взял в руки топор и пошел прямо на них, исполняя еще один танец смерти, как с Косяками, только намного быстрей и сокрушительней, подземные жители окончательно поняли, что добыча им не по зубам. До нас донесся отголосок их коллективных переговоров, после которого произошла безоговорочная капитуляция. Твари исчезли.