Еще дальше – слишком большой.

Дальше… Но тут монахиня у себя в кровати простонала и что-то забормотала во сне. Малкольм встал как вкопанный и затаил дыхание. Через мгновение женщина тяжело вздохнула и снова замолчала.

– Скорее! – прошептала Аста.

Следующее дитя оказалось подходящего размера и цвета волос, но это была не Лира. Малкольм даже удивился – увидеть разницу оказалось совсем не трудно.

Они перешли к соседней колыбельке, и тут дверная ручка повернулась.

Малкольм, не успев даже подумать, метнулся к ближайшей кровати у противоположной стены и закатился под нее, сжимая в руках клеенку и одеяла.

Два голоса говорили на том конце комнаты, тихо и уверенно, и один из них точно был мужской.

Малкольм и так уже продрог, но тут его начала бить крупная дрожь. «Помоги мне перестать дрожать!» – подумал он, и Аста тут же превратилась в хорька и обвилась вокруг его шеи.

Неторопливые шаги направились к ним. Голоса продолжали журчать.

– Вы уверены? – спрашивала женщина.

– Насколько вообще можно быть уверенным. Этот ребенок – дочь лорда Азриэла.

– Но как же тогда она оказалась в пещере в лесу, среди воров и браконьеров? Не понимаю…

– Этого мы не знаем, сестра. И, боюсь, не узнаем никогда. Пока мы соберемся выслать кого-нибудь, чтобы допросить их, они успеют оттуда убраться. Должен вам сказать, это было…

– Говорите тише, отец.

Оба голоса звучали несколько раздраженно.

– И которая же из них она? – спросил священник.

Малкольм осторожно выглянул из-под кровати и увидел, что монахиня подвела его к шестой колыбельке, если считать с противоположного конца комнаты.

Некоторое время священник молча смотрел на ребенка.

– Утром я заберу ее с собой, – сказал он, наконец.

– Простите, отец Иосиф, но не заберете. Ее поручили нашим заботам, тут она и останется. Таковы правила нашего ордена.